пятница, 18 декабря 2009 г.

Сильна семья традицией

Вадим ПОДОБЕДОВ
03.12.2008

В нынешний год, объявленный в нашей стране Годом семьи, невольно задумываешься, откуда пошел твой род, как создавались семьи в предыдущих поколениях.

…Мне повезло родиться в сороковые годы прошлого века, а потому знать людей практиче­ски из трех веков, начиная от моей бабушки Елены Арсентьевны, родившейся в семидесятые годы XIX века, до моего младшего внука Владислава, появившегося на свет в начале века XXI. Родились, росли и воспитывались они в различных семьях — от многодетных в дореволюционные времена (у родителей моего отца было семеро детей, а у родителей мамы — пятеро) до таких, как у моих дочери и сына, где только по одному ребенку. Таковы, к сожалению, реалии сегодняшнего времени, но главное, чтобы не была утеряна преемственность поколений и передавалось то лучшее, доброе, вечное, чем обладали отцы и деды.

В этом отношении примером для меня были не только родители, но и известные мне с детства люди, жившие на нашей улице Октябрьской революции и поблизости, на соседних Антона Валека, Февральской революции, 9 Января. Все это старейшие улицы, расположенные в самом центре Екатеринбурга. Появились они, конечно, под другими именами, еще в первой половине XVIII века, когда шло становление города, и назывались соответственно: Коробковская, Большая съезжая, Ломаевская, Фетисовская…

На нашей бывшей Коробков­ской проживал в свое время знаменитый уральский горщик, крупнейший знаток самоцветных камней Данила Кондратьевич Зверев (его имя носит теперь одна из улиц в Кировском районе).

По воспоминаниям хорошо знавших Зверева людей, жил «мурзинский профессор» очень скромно, в полуподвальном помещении. В квартирке из двух комнат, которую он занимал, часто ночевали заезжие горщики из окрестных деревень. На дворе перед окнами находилась «кладовуха», заваленная камнями, привезенными хозяином из экспедиций. Настоящим своим домом горщик Зверев называл Урал, который знал не хуже собственной «кладовухи» и находил в горных его погребах — «занорышах» — изумруды, рубины, аметисты, алмазы…

Знакомством и дружбой с Данилой Зверевым гордились такие известные знатоки недр, как академики А. Ферсман, А. Карпин­ский, В. Вернадский. После смерти отца в 1938 году продолжили «каменное дело» его сыновья Дмитрий, Григорий, Алексей Зверевы, известные уральские мастера огранки камня.

Большой достопримечательностью нашей улицы Октябрьской революции являлся яблоневый сад в усадьбе дома № 40 знаменитого уральского селекционера прошлого века Дмитрия Ивановича Казанцева, заложенный еще в 1913 году. Своими трудами по селекции новых сортов яблок, способных в суровых условиях уральского климата не просто плодоносить, но и давать крупные, вкусные и красивые плоды, Дмитрий Иванович заложил основу развития садоводства на Среднем Урале. Его работами живо интересовался Иван Владимирович Мичурин. Доводилось и мне с уличными друзьями отведать плодов из знаменитого яблоневого сада. Не подумайте, что нелегально — угощали сами хозяева.

После того, как в 1942 году Дмитрий Иванович умер, его дело продолжила дочь Галина Дмитриевна. В тяжелые военные и первые послевоенные годы она приложила много труда, чтобы сад продолжал плодоносить, чтобы он служил базой и школой для садоводов-селекционеров следующих поколений.

Вспоминается и двухэтажный деревянный особняк на улице Антона Валека, 26, принадлежавший до революции купцу Атаманову. Из окон примыкавшего к нему нашего старого дома хорошо было видно вычурно оформленное резьбой по дереву парад­ное крыльцо. Примечателен же особняк был и тем, что в конце 1890-х — начале 1900-х годов здесь снимал квартиру педагог О. Е. Клер, известный как основатель Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ). Работе в УОЛЕ Онисим Егорович отдал около полувека — с 1870 года и вплоть до своей кончины в 1920 году. Активно участвовали в деятельности общества выдающийся уральский писатель Д. Мамин-Сибиряк. Почетными членами УОЛЕ были Д. Менделеев, П. Семенов-Тяньшанский, Н. Пржевальский и многие другие.

Главнейшая заслуга общества — создание музея краеведения и научной библиотеки, фонды которой к 1916 году насчитывали более 50 тысяч томов. В 1925 году музей УОЛЕ преобразован в Свердловский областной историко-краеведческий музей. Активно занималось общество и издательской деятельностью, а публикуемые им работы имели высокий научный уровень, что содействовало широкой его популяризации как в нашей стране, так и за рубежом.

После смерти отца продолжателем его дела в качестве президента УОЛЕ стал сын — Модест Онисимович Клер, профессор Свердловского горного института.

В 1991 году была учреждена премия О. Е. Клера для награждения за особые заслуги в области музейного дела и краеведения. Она вручается ежегодно 18 мая в Международный день музеев.

Да, продолжателями дела своих выдающихся отцов их сыновья и дочери стали, конечно же, потому, что отцы были для них настоящим примером.

Источник

суббота, 31 октября 2009 г.

За могилами немецких военнопленных ухаживают лишь русские ветераны

29.10.2009
Автор: ИА “Апельсин”


27 октября в обществе «Мемориал» состоялась презентация исследовательского проекта «Образы памяти», посвященного анализу состояния мемориалов и кладбищ «чужих» солдат: советских воинов в Германии и пленных немцев в России.

В рамках проекта было исследовано десять кладбищ и памятников в Свердловской области и шесть аналогичных мемориалов и мест захоронения в Берлине. Как поясняют организаторы проекта, их целью был анализ состояния монументов, отношения к ним со стороны местного населения и проблема их сохранения. Всю эту немалую работу проделали, по сути, три человека: автор и руководитель проекта, студентка Уральского педагогического университета Юлия Зыкрянова, студентка из Германии Лилия Кексель и учитель немецкого языка одной из школ города Полевского Алена Шмидт.

Самый известный памятник немецким солдатам в Екатеринбурге находится на Широкореченском кладбище. В Нижнем Тагиле место, где покоятся останки военнопленных, отмечено высоким готическим крестом. Также немецкие кладбища есть в Полевском и в Асбесте, но здесь их состояние уже гораздо хуже, чем в больших городах области.

«Кладбище в Асбесте сейчас абсолютно заросшее, а в поселке Малый Исток оно настолько неухожено, что мне было необычайно тяжело его найти. Местные жители на мой вопрос о том, как пройти к памятнику немецким военнопленным, показали памятник советским солдатам», — рассказывает Юлия Зыкрянова.

Похожая картина наблюдается в поселке Левиха около Кировграда. Здесь за заброшенным немецким кладбищем ухаживает только один человек — русский ветеран Великой Отечественной войны. Делает он это абсолютно бесплатно, из сострадания и уважения к памяти бывших врагов.

Что касается германской стороны, уважительное отношение к памяти советских солдат уже стало частью немецкой культуры. 7 ноября 1959 года в Берлине был установлен мемориал советским воинам, рядом с которым было похоронено 180 солдат, а также хранится урна с пеплом еще 142-х. Надпись на памятнике сделана как на немецком, так и на русском языках. На кладбище в районе Шенхольц Берлинского округа Панков похоронено 11 тысяч русских граждан: как солдат, так и бывших узников концлагерей. Но, безусловно, самым известным памятником является открытый 8 мая 1949 года монумент Воину-Освободителю в Трептов-парке Берлина.

воскресенье, 23 августа 2009 г.

Шарташ ― кержацкая столица

Николай Кулешов
Статья опубликована в журнале "Домострой". № 6-7, 2000 год.

Берег Шарташа
«Ряд заимок, дач, мельниц и заводов составляют отдельные звенья одной живой цепи, которая тянется на десятки верст по течению р. Исети. Не нужно особенной проницательности, чтобы сказать, что вся это широко раскинувшаяся селитьба составляет одно органическое целое и что центром служит Екатеринбург в его настоящем виде. Не только обыкновенные русские города, но и наши столицы как-то сразу обрываются: выехал за город, и сейчас пошла писать на сотни верст настоящая деревенская глушь. Это признаки искусственного создания административных центров, и Екатеринбург в этом случае представляет редкое исключение, являясь действительно «живым узлом» целой области, вот в чем, по нашему мнению, заключается характерная особенность физиономии Екатеринбурга как города». Так характеризовал облик уральской столицы наш земляк Л.Н. Мамин-Сибиряк. Разрастались села-пригороды, объединявшие людей одного сословия или рабочий люд одного завода, одного заводского поселка. Из них-то и создавался постепенно крупнейший русский город за Урал-камнем, хребтом Уральским. Сегодня мы начинаем серию исторических очерков об Екатеринбурге, объединенных одной рубрикой «Село в городе».
«Преславное чудо, небо украшено звездами, земля -цветами,
Петербург ― господами, Дон ― казаками,
Казань ― татарами, Вятка ― слепнями, Оренбург ― башкирами,
Красноуфимский ― черемисами, Екатеринбург ― торгашами,
Верх-Исетский ― мастерами, Шарташ ― варнаками...» (из сочинения
83-летнего Фирса Гавриловича Вершинина).
«Варнак» (сибирское) ― каторжный; прочих ссыльных называют поселенцами несчастными». (Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля).


Никон и шарташские поселенцы

У сильного всегда бессильный виноват, ― истина, которую ни утверждать, ни отрицать уже не надо. Варнаков плодили сильные. Патриарх Никон, усердием которого Московский церковный собор 1666-1667 гг. наложил на непокорных клятву (анафему) за противление церковной власти, положил начало расколу и увеличил число новых поселенцев в далеком сибирском краю (понятие включало и уральскую сторонку).

«До Никона, ― по утверждению историка В.О. Ключевского, ― русское церковное общество было единым церковным стадом с единым высшим пастырем; но в нем в разное время утвердились некоторые местные церковные мнения, обычаи и обряды...» А к таковым относили двуперстное крестное знамение, образ написания имени Иисус, служение литургии на семи, а не на пяти просфорах, хождение по-солонь (по солнцу), двоение возгласа аллилуйя...

Проникшие с началом книгопечатания в церковные книги эти образы и разночтения и вызвали немилость Никона. По его настоянию началось внесение исправлений, а это естественно потребовало переиздания книг. Многие верующие восприняли новшество, учиненное патриархом, как привнесение новой эры. Началась в русском обществе смута, продолжавшаяся два с половиной века.

Никоновская «перестройка» дорого обошлась державе.
Горькое его признание в конце своего патриаршества ― слабое оправдание содеянному: говоря о церковных книгах, рек он своему недавнему противнику Ивану Неронову: «И те, и другие добры, все равно, по коим хочешь, по том и служишь..."». Но честолюбивая мысль о церкви вселенской, где он «хотел быть не просто московским и всероссийским патриархом, а еще одним из вселенских и действовать самостоятельно», сделала свое недоброе дело. Сенат и Синод довершили начатое патриархом. И потек народ из-под Москвы, Тулы, Выгорецких обителей в Карелии, других мест православной Руси и монастырей на реку Керженец в Нижегородской земле. От Керженца и имя "староверы", а по-никоновски "раскольники", новое получили ― "кержаки". Но и тут их достали. Пришлось им бросить новообжитые земли ради верности вере отцов и прадедов.

Что в имени твоем!

Одна из остановок на пути уходящих от расправы кержаков, принесших в дальние края новое прозвище, берега озера, зовущегося сейчас Шарташским. Чем привлекло оно внимание их? И что в имени его?

Известный екатеринбургский топонимист А. Матвеев утверждает: «учитывая, что озеро находится среди болот..., первоначальное название Шарташ ― "болотный камень" могло прилагаться к расположенным близ Шарташским каменным палаткам, а потом по "смежности" его могли перенести на озеро". А оно ― площадью почти семьсот гектаров и глубиной до четырех, радовало пришлый люд карпом, окунем, чебаком, линем, карасем, пескарем, сигом.

Но, оказывается, не кержаки были первыми обитателями Шарташа. Как установили археологи, еще в III-II веках до нашей эры, в эпоху бронзы эти берега были населены. Найдены были у подножия скалы, у которой располагалось жертвенное место, бронзовые фигурки, черепки посуды. Гряда огромных гранитных валунов, над которыми трудились многие века моря, ветер, вода и солнце ― самые знатные уральские мастера ― была в какой-то мере преградой на пути непрошенных гостей. Самый известный гранитный валун достигает 12 метров.

Итак, получается, что к появлению селения, раскинувшегося на западном и северном берегах древнего Шарташа, патриарх Никон руку приложил. В конце XVII и начале XVIII «обнищалые и голытвенные людишки» двигались на Восток. Выбирали новые места на жительство, осваивались, обустраивались. Их трудом и было основано в 1672 году будущее село Шарташ. На полвека старше Екатеринбурга оказалось селение, первое на территории нынешнего областного центра. В петровские времена, благодаря новым царским реформам и «строгостям», поток переселенцев еще более усилился.

К труду привычные

Стойкий духом и телом был люд, отважившийся на невзгоды, на долгие годы странствий. И мастеровой, того требовало обустройство в новых невиданных местах.

По приезде в Уктус В.Н.Татищева, кержаков приписали к новообразованному Горному ведомству и нарекли по-новому ― шарташские новопоселенцы. А когда прибыл на место Татищева генерал В. Геннин, с помощью старообрядцев из Выгорецких скитов поставивший Олонецкие заводы в Карелии, он первым делом вызвал в уральские края хорошо известных ему мастеров литейного и оружейного дела. В Шарташ прибыли для обучения мастеровых сверлению отливок стволов орудий мастер Тимофей Баранов, доменный мастер, поставивший на Невьянском горном заводе первую отечественную домну круглого ceчения, доменный и литейный мастер Василий Калугин, установщик молотовых фабрик Евсей Ошанин, литейщики Федор и Алексей Свиньины, машинный кузнец Василий Щуплецов... Сколько их, известных и безызвестных мастеровых, прославивших Урал делом рук своих, ставивших горные заводы - основу могущества государство Российского.

Привлек Геннин и «коренных» шарташских мастеров, староверов из окрестных слобод.

В Шарташе нашли приют и беглые поп «ревнители древнего благочестия», которые вместе с невьянскими и екатеринбургскими единоверцами «сделались первыми насадителями» старообрядчества на всем Урале. Своеобразной религиозной столицей края стало людное со временем и богатое село Шарташское. Не теряли кержаки связи с нижегородскими скитниками, своими кровными единоверцами, снабжая их осетрами и коровьим маслом.

На берегу озера поначалу располагалось около двенадцати скитов с почти четырьмя сотнями «чернецов». Сменялись поколения, шли годы, но и через сто лет сохраняли приверженность старой вере уральцы.

В 1828 году по переписи населения в селе значилось 400 дворов, и обитателями их оставались только старообрядцы. А миссионеров, пытавшихся перетянуть шарташцев в другую религиозную сторону,не жаловали ― «подвергали насмешкам, порицаниям, ругательствам, самая их жизнь не раз подвергалась опасности», ― утверждалось в доносе.

Удачлив был Ерофей

Но великую славу Шарташскому принес все-таки старообрядец Ерофей Марков. «1745 года мая 21 дня ... раскольник Марков ... усмотрел между Становой и Пышминской деревнях дороги наверху Земли святые камешки, подобные хрусталю, и для вынания их в том месте Землю копал глубиною в человека, сыскивая лучшей доброты камней. Только хороших не нашел и между оными плиточку как кремешок, на котором знак с одной стороны в подзоре как Золото и тут же между камешками нашел таких же особливо похожих на золото крупинки три или четыре, а подлинное не упомнет», ― так гласил документ Екатеринбургской канцелярии Главного заводоуправления об открытии на Урале, в районе озера Шарташ, коренного рудного золота. В 1747 году на глубине трех сажен асессором Игнатием Юдиным на указанном Марковым месте найдены были образцы, исследования которых подтвердило находку коренного золота. Первого в России!

«Благословенная Россия, которая такие великие сокровища в своих подземных недрах заключает; да процветет в тебе совершенная горная казна! ― восклицал директор Монетной канцелярии И. Шлаттер. А начальник Уральских заводов А. Ярцев, говоря о запасах березовских промыслов, которые он считал неисчерпаемыми, назвал район Золотых месторождений в долине Исети «Екатерибургской Золотой долиной». И было от чего - к концу XVIII века в верховьях бассейна Исети было выявлено 140 золоторудных полос, открыты десятки рудников.

Семья шарташских староверов
Разработка шарташского месторождения, названного впоследствии Березовским, открыла перспективу на поиск золота за пределами его ― еще одно немаловажное достоинство открытия шарташского старовера.

Открытие золота и организация его добычи сказалась на чеканке золотой монеты. Если прежде звонкая монета чеканилась в малом количестве и нерегулярно, то уже в 1755-56 гг., в царствование Елизаветы Петровны, свет увидел золотые достоинством в 50 копеек, 1, 2, 5, 10, 20 рублей. С именем Ерофея связано и начало развития новой не только для Урала, а и России отрасли горнозаводской промышленности ― золотодобывающей. Прославил Россию выходец из монастырского села Павлово, что в Подмосковье, с «покормежным письмом» отправившийся на Урал. Занимался вольными поставками для уральских Заводов, промышляя заодно по рудознатному делу. Искал руды, редкие каменья и вот...

Памятник бы воздвигнуть шарташскому рудознатцу от благодарной России на долгие века. Или улицу его именем назвать. Скромно, думаю, обелиском в лесу у дороги в честь такого исторического события и человека обошлись.

Рудник, завод, первый слиток

На месте находки Ерофея в 1748 году возник первый в России золотой рудник, названный Шарташским. Неподалеку пять лет спустя начали возводить золотопромывной завод, и в 1757 году в Северную столицу отправился первый слиток знатного металла. Без староверов, конечно же, и тут не обошлось.
Знаменательное событие в истории старинного села ― посещение его в 1824 году императором Александром I. Он, направляясь в Березовский завод, посетил Казанский и Знаменский скиты. Ему новопоселенцы вручали жалобу на притеснения местных властей. Не ровен час, что и 19-летний наследник престола великий князь Александр Николаевич в 1837 году был почетным гостем в Шарташе. В большом путешествии по России он посещал «Березовые золотые промыслы», как значится в путевом дневнике поэта В.А. Жуковского, сопровождавшего в поездке по державе будущего императора Александра II. И уж точно читал десять страниц «Записок старообрядцев, находящихся на Урале», которые те вручили наследнику российского престола.

Клуб в здании Свято-Троицкой церкви 
("застойные" годы)
А в 1832 году случился в селе большой пожар. Погорело богатое село Шарташское с его скитами. Но больше тысячи шарташцев по-прежнему помещали свои Петровскую и Троицкую часовни. Но объявились в селе единоверцы, примирившиеся с официальной верой, числом более трехсот душ. Обзавелись своей часовней. А для 253 православных горное ведомство в 1849 году построило каменную часовню, ставшую церковью и дожившую до наших, слава Богу, дней. Потом и свой приход определился, открыли церковно-приходскую школу, в которой учились дети и староверов, и единоверцев, и православных.

... Часто наведывался в те места вокруг озера Онисим Клер (1845-1920 гг.), известный екатеринбургский ученый-краевед, в многообразии научных интересов которого ботаника занимала главное место. Цепью его поездок сюда была флористика, изучение и описание видов растений. В 1901 году Онисим Егорович писал директору Ботанического сада Юрьевского университета: «Я 18 лет странствовал по Уралу между Богословском и Троицком, переходя поперек эти горы на разных широтах и по целым неделям роясь вокруг избранного места...» Это дало возможность ученому секретарю, затем президенту Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ), члену-корреспонденту французского, швейцарского научных обществ, нью-йоркской академии наук, многих российских обществ, кавалеру французского знака отличия «Университетские пальмы» О.И. Клеру создать гербарий на несколько тысяч экземпляров растений, среди которых и шарташские, сделать множество флористических и фенологических наблюдений.

Вместо эпилога

На Каменных Палатках, отделенных от города болотами и лесом, осенью 1905 года собирались на тайные собрания екатеринбургские пролетарии, бредившие революцией. Советское время ворвалось в историю старого Шарташа автобусом фирмы «Форд» на двенадцать сидячих мест, который связал в мае 1925 года село регулярными рейсами с Верх-Исетским заводом. Впрочем, годом раньше ходил по летнему расписанию автобус по маршруту площадь 1905 года ― Шарташ, первому в Екатеринбурге.

Улица посёлка. Наши дни
Став в 1938 году городом, Березовский прибрал под свое крыло шахты комбината «Березовзолото», а Каменные Палатки остались достопримечательностью Комсомольского микрорайона.
Давно в черте города село, но остались старинные дома, сохранилось название его улиц, жива и память о старообрядцах ― шарташских кержаках, о которых Д.Н. Мамин-Сибиряк писал: «Можно сказать, наверно, что все заводское дело на Урале поставлено раскольничьими руками». Согласимся с мнением певца Урала и воздадим должное людям, ставившим заводы, искавшим золото и драгоценные каменья, открывавшим рудники, прославившим Урал, Россию. Несмотря на превратности судьбы, сохранившими веру предков и свое доброе имя. Остались, они в истории империи Российской староверами, старообрядцами, кержаками, новопоселенцами, уральцами.

Восстановление Свято-Троицкой церкви. Наши дни













Свято-Троицкой церкви в 1999 году исполнилось 150 лет














понедельник, 10 августа 2009 г.

Мельница Симанова ― Макарова ― ЕМЗ

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ ...

Екатеринбургский мукомольный завод ― старейшее зерноперерабатывающее предприятие Урала, был построен в июле 1884 года в центре г. Екатеринбурга на левом берегу р. Исеть у Кривцовского моста. Предприятие рекомендовало себя так: "Ивановская паровая вальцевая мельница купца 1-й гильдии Ильи Ивановича Симанова".

Симанов И.И.












Эта мельница была построена и пущена в ход 1 июля 1884 г. Мельница представляла собой каменное шестиэтажное здание, соединенное с каменным зернохранилищем на 280 тыс.пуд. зерна. Годовой перемол ― 700 тыс. пуд. пшеницы. Рабочих ― 50 человек.

Ивановская паровая вальцевая мельница.
Первоначальная производительность мельницы составляла 29 тонн муки в сутки. Мельница работала на привозном сырье, получаемом из Шадринска, Катайска, Троицка и Западной Сибири. Мука отличная, четырёх сортов. Сбыт шел во все прилегающие к Екатеринбургу губернии, а высшие сорта поставлялись в Москву и Санкт-Петербург.
На Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в 1887 г. продукция мельницы Симанова была удостоена высшей награды ― золотой медали имени наследника цесаревича.
Симановской мельнице принадлежала огромная территория в 50 десятин с большим благоустроенным парком, где находились замысловатые беседки, игровые площадки, благоустроенная дача, баня, купальня, помещение Кегельбан. При мельнице на даче располагались цветочные и плодовые оранжереи, зимний сад, пальмовые, ананасовые и огуречные теплицы. Здесь же располагался конный двор с рабочими лошадьми и выездными рысаками, а также зерновые и мучные склады. В 1930 году территория была конфискована Горсоветом, после чего был организован стадион "Динамо", а на остальной части территории построены дома.

Вид на пруд от Верх-Исетской дачи.
В 1906 году Симанов обанкротился и мельница была продана с торгов. Купили её братья Макаровы ― купцы, обладающие огромным капиталом.Они серьёзно усовершенствовали и расширили производство, обновили оборудование. К началу 1914 года была построена ж/д ветка, по которой с товарного двора начали подвозить зерно и вывозиться готовая продукция. Был построен 2-х этажный склад, расщирено зерноочистительное отделение, усилена очистка зерна.
К началу 1-ой Мировой войны 1914 года мельница перерабатывала 225 тонн зерна сортового помола, 25 тонн -интендантский помол (для нужд армии), 20 тонн для крупы. Всего ― 270 тонн. В то время это было самое крупное предприятие мукомольно-крупяной промышленности на востоке России (Урал-Сибирь).


ЕМЗ

В 1997 году, после реконструкции, Екатеринбургский мукомольный завод обрел вторую жизнь с суточной производительностью переработки зерна 250 тонн.


 











На предприятии применяется современная технология производства муки с применением оборудования по лицензии фирмы "Бюллер", с полной автоматизированной системой управления процессом, что позволяет вырабатывать муку всех сортов и манную крупу высокого качества.














В настоящее время Екатеринбургский мукомольный завод является основным поставщиком муки всех сортов для предприятий пищевой промышленности города и области.













При мельнице находится элеватор (Е=50тыс.тонн) 1941-1952гг. постройки. В здании элеватора проведено техническое перевооружение с установкой нового, эффективного оборудования, с модернизацией элеваторных весов. Элеватор работает в автоматическом режиме, система управления всем технологическим процессом от разгрузки зерна с вагонов до передачи в мельницу осуществляется с пульта.














Годовой объем производства муки составляет:
― мука высший сорт 35 425 тонн
― мука первый сорт 20 731 тонн
― мука второй сорт 3 169 тонн
― крупа манная 240 тонн.

С 23.01.06г. на предприятии внедрена система менеджмента качества (производства) в соответствии с ГОСТ ИСО -9001-2001. Сертификат соответствия выдан некоммерческой организацией «Российский Союз мукомольных и крупяных предприятий» г. Москва.
• Системы ХАССП, ISO14001 и OHSAS 18001 планируются к внедрению на предприятии до 2012 г.
• С 2007 года предприятие выпускает муку под торговой маркой «ДОМАНЯ».

пятница, 10 июля 2009 г.

Парк имени Блюхера

Валерий Денеко
Статья опубликована в журнале "Домострой". № 5, 2002 (26)

Многие из жителей областного центра, наверное, впервые слышат о парке им. Блюхера, а между тем он находится на территории Кировского административного района г. Екатеринбурга и расположен в восточном направлении от центральных районов города, в непосредственной к ним близости.

В недалеком прошлом всю нынешнюю территорию парка занимало кладбище, которое затем было ликвидировано, а на его месте был проведен ряд мероприятий по переводу данной площади под парк общего пользования.

Парк им. Блюхера не только органично входит в систему объектов озеленения областного центра, но и существенно дополняет ее. Ценность данной территории как зеленого объекта заключается в том, что в месте его расположения нет никаких других равноценных ему зеленых территорий. Основинский парк и Шарташский лесопарк расположены по окраинам жилых районов Кировского района, что делает их не всегда удобными для повседневного посещения жителями. Дендрологический парк ― выставка имеет регламентируемый доступ для посетителей и выполняет в основном познавательные функции, территория Михайловского кладбища хоть и оказывает оздоровляющее действие в целом на экологию Пионерского поселка, за счет произрастающего на его территории сосново-березового массива, использоваться эта территория для отдыха населения никак не может. Таким образом, для жителей Пионерского поселка, проживающих в районе, ограниченном улицами Уральской, Пионеров и Восточной, парк им. Блюхера является единственным местом для полноценного повседневного отдыха.

Парк играет немаловажную роль и в улучшении экологической обстановки прилегающих к нему промышленных зон и селитебных территорий. Непосредственно около территории парка проходит одна из самых интенсивных автомобильных трасс данного района ― ул. Блюхера, обеспечивающая перемещение основных транспортных потоков от центра города в северо-восточные районы области. Кроме этого, в непосредственной близости к парку расположена транссибирская магистраль ― одна из крупнейших железнодорожных магистралей России, которая является источником как пыли, так и различных токсичных веществ. Автомобильная Магистраль и железнодорожные пути, включающие в себя также крупный транспортный узел железнодорожного вокзала, вместе с транспортной развязкой ул. Восточная ― пр. Космонавтов, вносят определенный дискомфорт в жизнь жителей Пионерского поселка, так как являются источниками сильного шума, выхлопных газов, пыли и создания такой техногенной среды, в которой преобладают неблагоприятные условия для существования человека. Таким образом, значимость данной территории как экологического объекта, устраняющего и сглаживающего вредные последствия урбанизации территорий, весьма значительна.

Для многих жителей Пионерского поселка парк является любимым местом посещения. Здесь, почти в центре города, практически у самых подъездов жилых домов, сохранилась лесная территория, на которой можно найти ягоды земляники, полюбоваться лесными травами, березовыми рощами, солнечными полянками, окунуться в тень сосновых деревьев и послушать пение птиц. Здесь есть прекрасные местечки для отдыха. В парке имеется замечательная липовая аллея из крупных деревьев, подобной, насколько мне известно, больше не встречается нигде в центре города. Привлекают взор посетителей высокие лиственницы, как своими огромными размерами, так и нежно-зелеными ветвями весною и ярко-желтыми кронами в поздне осенний период.

Учитывая важность данного объекта, УГЛТА выполнила ряд исследований на его территории. Студентами-дипломницами по кафедре лесных культур и мелиорации Дяченко А.Н. и Беклемышевой Е.А. была проведена соответствующая работа. Жителям областного центра, а в особенности Пионерского поселка, наверное, интересно будет ознакомиться с некоторыми фактами полученными в результате проделанной работы.

Общая площадь парка составляет 3,24 га. Всего в парке на настоящий момент произрастает 1266 деревьев и кустарников. Ассортиментный состав древесно-кустарниковой растительности парка представлен 26 породами, из которых 12 относится к деревьям и 14 ― к кустарникам. Такие декоративные кустарники и деревья как сирень, калина, смородина, шиповник, кизильник, снежноягодник, груша уссурийская, боярышник, ива представлены единичными экземплярами, тогда как другие, например, береза и липа максимально доминируют по количественному составу. Средний возраст сосны более 100 лет, и это единственная порода парка, которая находится в критическом состоянии. Можно смело утверждать, что через несколько ближайших десятилетий эта порода навсегда исчезнет с территории парка. Прекрасно чувствуют себя все лиственные породы, это же можно сказать и о лиственнице.

Общая стоимость парка, включая стоимость щебеночных тропинок, газонов и деревьев в ценах 1982 г. составила 159156,32 рубля, а сколько стоит этот парк в наши дни, читатель сможет и сам посчитать, применяя необходимый инфляционный коэффициент.

Учитывая важность данного объекта, которая в дальнейшем будет возрастать все больше и больше, следует его сохранить и не допускать сокращения его территории за счет установки гаражей по его окраинам или проведения каких- либо коммерческих застроек.

Крайне необходимо также проведение мероприятий по поддержанию и улучшению всех элементов данного парка в соответствии с принятыми в озеленении нормами.

К значительным недостаткам следует также отнести следующие моменты. Территория кладбища после перехода ее в новый статус не была разбита на функциональные зоны, соответственно нет и подобающего оформления и режима посещения его территории. Данное обстоятельство приводит к тому, что каждый участок парка одновременно несет на себе максимальную нагрузку, так как ему приходится выполнять, к примеру, функции собачьей площадки и места прогулки мамаш с маленькими детьми, функции бара под открытым небом и места тихого отдыха для пенсионеров. От такого положения дел в большом проигрыше находится как само биологическое растительное сообщество парка, так и каждый посетитель.

Весьма желательно привести в надлежащий порядок тропинки. Все планировочные решения, по которым они были созданы, уже давно не соответствуют основным пешеходным потокам, так как окружающая селитебная застройка претерпела значительные изменения. Именно поэтому площадь диких тропинок значительно превышает площадь тропинок «официальных», что также вносит значительный дисбаланс в общее состояние парка.

Желательно, чтобы парк был прикрыт от селитебной территории плотными рядовыми посадками и живыми изгородями. В этом случае парк не будет просматриваться насквозь, к тому же на его территории будет создана атмосфера уголка настоящей природы. Конечно, учитывая полнейшее отсутствие возобновления главных пород парка, без принятия соответствующих мер в недалеком будущем данная территория будет представлять из себя пустую площадь, на которой кое-где будут встречаться небольшие лиственные кустарники.

В связи с этим необходима и постоянная посадка крупномерного посадочного материала хотя бы тех пород, которые в ближайшее время прекратят свое существование. В парке полностью отсутствуют малые архитектурные формы: урны, скамьи, оградки, беседки. И это также является одной из причин того, что повсюду на его территории встречается множество мусора. К тому же присесть где-либо просто негде. Конечно, на все это нужны немалые деньги, однако, если мы не будем принимать хотя бы малых мер для сохранения бесценных уголков природы в нашем городе, в скором времени просто останемся без них, а это не только плохо, но даже опасно для здоровья каждого жителя нашего города. Необходимый объем работы можно выполнять поэтапно, что не будет являться излишне накладным для городского бюджета.

Так как фотографии сопровождающие статью небольшие, публикуем свои.

Знаменитый Уральский горщик
Зверев Данила Кондратьевич 
1858-1938
Это единственная с виду сохранившаяся могила. На Лютеранском участке кладбища.
А по соседству с лютеранским был ещё участок еврейского кладбища.
И на территории этих двух кладбищ и разбит парк Блюхера.
И здесь надо уточнить, что парк разбит именно на территории кладбища, а не на бывшей территории.
ликвидированного кладбища (как пишется в статье).
Ведь в советское время под ликвидацией понималось лишь поверхностный снос надгробий,
без перезахоронения праха усопших.
Так что как не крути, гуляем мы не в парке имени Блюхера, а на территории натурального кладбища имени Блюхера.


И сейчас можно найти в парке торчащие из земли мраморные надгробья.










Историю не закопаешь.
Так что в пору не деревья надо спасать, а те безымянные могилы.
Иначе, какая может быть аура в этом парке-кладбище.




пятница, 26 июня 2009 г.

Взгляд со стороны: У старообрядчества на Урале богатая история, но есть ли будущее?

Анна Митновицкая,
Вести-Урал


В селе Верхние Таволги под Невьянском начала работать старообрядческая церковь. Прежняя была уничтожена 50 лет назад. Тем не менее, староверов в Таволгах по-прежнему большинство. Две ветви православия разделились еще в XVII веке, когда решили вести богослужения одинаково в Русской церкви и Церкви Константинопольской. Внешне это проявилось ярче всего в том, что креститься положили не двумя, а тремя пальцами, "аллилуйю" Святой Троице нужно стало петь не дважды, а трижды, плюс крестные ходы развернули направление движения — не "посолонь", то есть по солнцу, по часовой стрелке, а против. Согласились не все. Многие хотели оставить все как раньше, именно поэтому второе название старообрядчества – древлеправославие. В церкви произошел раскол, "раскольников", соответственно, стали преследовать, и лишь в конце прошлого века старообрядчество перестали считать иноверием и еретичеством. Но изменилось мало что: староверы, как и прежде, не общаются с новообрядцами и считают лишь себя в полной мере православными христианами. На Урале традиционным центром староверов был Невьянск. Не зря именно невьянские иконы выделяют из общего числа, ведь их техника традиционно отличается от традиционной православной. Именно под Невьянском и расположилось то самое село — Верхние Таволги. У старообрядчества на Урале богатая история, но есть ли у него будущее?

В Богоявление — у одних сельчан, в Крещение — у других, в Троицу — у третьих. Раньше староверы из поселка Верхние Таволги по праздникам только так и скитались по домам. Вот так собраться и почитать псалтырь — долгое время было мечтой. Старообрядческой часовни здесь не было несколько десятилетий, и вот, наконец, появилась. Новую часовню построили на месте бывшего старообрядческого скита. Так сказать, в память о предках. Да и сам поселок появился на карте только благодаря староверам. Их и сейчас здесь большинство. Представителей новой веры наберется максимум десяток.

Храм размерами чуть больше деревенской бани возвели за полгода. Деньги на сруб дал зажиточный земляк. Внутренним обустройством занимались сами верующие. При новой часовне старостой общины избрали Василия Гальцева. Пожилой человек оказался главным хранителем старообрядческого наследия в поселке. Многие годы он прятал в своем сарае столбы о старого скита. Им больше ста лет, и они украшали часовню, разрушенную в конце пятидесятых годов прошлого века.

Мать Василия Александровича сберегла и некоторые иконы. Старообрядческие иконы – вообще большая редкость, у каждой из здешних своя история. В праздники сюда теперь приходят десятки жителей Верхних Таволгов. Целыми группами приезжают и из соседних поселков. У старообрядцев принято, перекрестившись, кланяться в пол, места для всех желающих помолиться, говорят верующие, маловато. Но все же здесь никто не жалуется.

В прошлом году в Верхнем Тагиле появилась такая же часовня, сейчас вот в Таволгах. Таким темпам процветания русской православной старообрядческой церкви в Екатеринбурге могут только позавидовать. Не то, что раньше. За последнее столетие церкви здесь только рушили. О том, что раньше на месте сегодняшних таможни, конфетной фабрики и тубдиспансера когда-то стояли старообрядческие храмы, знают разве что историки. Здания частично перестроены или полностью разрушены.
То же самое решили сделать этим летом и с Никольской часовней. Церковь простояла на улице Тверитина более двухсот лет. С 1991 года ее охраняли как исторический памятник. "На каменном фундаменте, с подвалами, сама сверху двухэтажная, бревенчатая — интересная в свое время. Это одно из двух строений XVIII века — культовых, которые сохранились еще в городе, больше у нас XVIII века деревянного нет!", — говорит заместитель начальника отдела Центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области Сергей Погорелов. 


Никольская часовня перед сносом. Рядом новостройка
Белинского, 88. Фото 27 апреля 2008 г.
При советской власти Никольский храм превращался в швейный цех, производственную мастерскую и даже в склад. В последний раз службы здесь проводили в годы отечественной войны. Но старообрядцы чтят это место до сих пор. Они надеялись, что здание когда-нибудь восстановят, а не снесут. "Но сносить под  какие гарантии? Мы против того, чтобы строили на костях и губили исторический памятник... Раз реконструкция, так зачем разрушают? Если построят, это будет уже что-то новое", — уверен Мефодий Тюкин, председатель старообрядческой общины Рождества Христова.

Однако застройщики уверяют, что церковь обязательно воссоздадут. Уже даже и место выбрали — неподалеку от сегодняшней стройки. Архитекторы-реставраторы подготовили историческую справку, в которой сказано, что здание давно превратилось в руины и реконструировать его невозможно. Областное министерство культуры с ними согласилось. На улице Тверитина появится очередное строение в новом жилом квартале. Летом здесь уже забивали сваи в основание будущей 26-этажки.

Но сдаваться староверы не собираются. Они утверждают, что даже такое отношение к их ценностям не сможет сломить веру. Тем более ту, что не угасла за три века гонений и непонимания. Более того, старообрядчество возрождается. Еще несколько лет назад в Свердловской области был лишь один священник старообрядческой церкви. Сейчас их уже трое. Действуют шесть храмов с настоятелями. А тех, кто читает молитвы без священника, и вовсе десятки. "В Ревде, в Полевском, в каждом районном центре такие общины существуют, они к священству относятся настороженно. Буквально 160 лет назад они похоронили последнего священника и уже не принимали к себе священника", — рассказал настоятель старообрядческого храма Павел Зырянов.

И говорить о том, что старообрядцы постепенно исчезают, не приходится. Они не стараются обращать в свою веру как можно больше новичков, вполне мирно сосуществуют с официальной православной церковью, но и не стремятся к объединению, сохраняя, насколько это возможно, веру предков. Сейчас в действующем екатеринбургском храме ежегодно крестят по десять детей. 


Источник

суббота, 20 июня 2009 г.

Уральским вузам предлагают окунуться в "некрополистику"

Геолог-краевед Владимир Комарский предлагает ввести в уральских вузах новый предмет — "некрополистику".

Геолог-краевед Владимир Комарский предлагает ввести в уральских вузах новый предмет- "некрополистику". По его мнению, в рамках этого предмета необходимо рассказывать подрастающему поколению не только об истории екатеринбургских некрополей-кладбищ, но и о том, как много исторических ценностей находится рядом с нами и может быть потеряно, если редкие энтузиасты не проявят к этой теме здоровый интерес. Кроме того, некрополистика — повод передать молодым людям информацию об уже ушедших городских интеллигентах.

"Все ли из нас задумывались, что слово "кладбище" происходит от слова "клад"? Я бы очень хотел, чтобы преподаватели вузов осознали это и, быть может, ввели как спецкурс предмет "региональная некрополистика", — подчеркнул он. По его мнению, достаточно увидеть архив любого музея и понять, что сохранить память — еще не значит донести ее до людей. "Обычно в музеях для всеобщего обозрения доступна лишь малая часть, все остальное лежит в запасниках, которыми не известно, воспользуется кто-то или нет. Иногда кажется, что в этих запасниках пропадает множество экспонатов, нередко так оно и есть", — говорит Комарский.
Краевед уверяет, что самый лучший способ сохранить память- это книга. "Хотя это и горючий материал, но исторический опыт показывает, что наследие человеческое, все наследие мировой цивилизации, остается во многом благодаря книге, — говорит он. — К примеру, я уже десять лет работаю над сохранением памяти о екатеринбуржцах, изучаю архивы, похоронные книги. И мой вывод: кладбища разрушаются и исчезают с лица земли, а книга с людскими судьбами переживает все. Именно поэтому рассказывать в книгах об умерших людях, тем более, о городских интеллигентах, которые в свое время играли большую роль в Екатеринбурге, необходимо".

Источник

среда, 20 мая 2009 г.

Осколки былого

Статья из журнала СК «Стройкопмлекс плюс» №1-2 2008 (45)

"Убегаю из дома, тороплюсь, спешу, но обязательно обернусь назад, на родное окно на восьмом этаже блочной многоэтажки: там мама машет вслед: "Все будет хорошо".
Ритуальное "оглянись" передалось от прабабушки как некий семейный знак. С высоты маме хорошо виден мой путь, и со своего поста она уйдет только, когда размеры моей фигурки уменьшатся до движущейся точки, а я, оглянувшись, уже не сумею различить дорогое лицо".
 

На крылечке старого дома из потемневших бревен светлый силуэт, взмах руки — другая женщина прощается с нами на полотне Олега Колосова, это Галина Александровна, мама художника. Сценка эта из жизни семьи, а дом имеет реальный адрес: Свердловск, ул. Октябрьской революции, № 39. Олег Леонидович родился здесь.



Звезды над садом
"Дом, где мне предстояло прожить 35 лет, строил для себя и не достроил некий инженер, — пишет О. Л. Колосов в автобиографии "Осколки былого" (книга готовится к выпуску). — Строил со вкусом: парадный вход с крыльцом и палисадником, с высокой дверью и узким окном над ней... По обе стороны коридора располагались четыре попарно смежные большие и светлые комнаты с высокими "голландскими" печами (одна печь выходила сразу в две смежные комнаты). Топились печи из коридора. Двери, ведущие в комнаты, были высоки, снабжены замками с защелками и латунными ручками, украшены накладной резьбой в стиле "модерн". Красивые были двери. Комнаты высотою три метра с лишним и большими — по три в каждой — окнами были просто превосходны. Комнаты были не оштукатурены — не успел инженер...

 Далее следовали: большая кухня с подпольем и огромной русской печью, ватерклозет, ванная. ( Последние два помещения при отсутствии водопровода, который опять же не успели подвести, были совершенно бессмысленны и подверглись перестройке в жилые помещения, а ватерклозет заменили "удобства во дворе".) А где же инженер? Праздный вопрос — нас "заселили" в 1936-м... В этом доме мои родители надеялись построить наше общее счастье...

Я этот дом всегда очень любил. Любил весной, когда мы открывали окна и прямо в комнату рвались ветви цветущей сирени, мешая вечером окна закрыть. Любил летом, когда окна были постоянно открыты и заменяли мне дверь. Любил осенью, когда в саду, созданном мамиными руками, созревали чудесные яблоки бессчетного количества сортов, а наша необыкновенная сверхплакучая береза покрывала двор желтыми листьями... Любил даже зимой, когда стены в углах покрывались инеем, на полу намерзал лед, окна "плакали" (воду с помощью марлевых фитилей собирали в бутылки, висевшие на гвоздях по концам подоконника), а изо рта шел пар. Зимой окна были совсем непрозрачными из-за толстого слоя льда, покрытого необыкновенно красивыми таинственными узорами. Если сильно замерзнешь, можно было посидеть перед открытой печной дверцей и посмотреть на огонь...

Большая семья.
 И никогда больше я не видел таких больших и ярких звезд, как те, которые светили над нашим занесенным снегом садом...
Сейчас этого дома уже нет. На его месте красуется огромное стеклянно-металлическое чудище, торгующее иномарками. Я видел его издалека, подходить к нему мне не захотелось".

Страницы истории на страницах журнала
Действительно, на ул. Октябрьской революции на момент подготовки статьи осталось всего 4 здания (на 2008 г. на улице находилось 10 домов в различном состоянии. Прим. ArtOleg), так что одна из первых улиц Екатеринбурга, Коробковская до революции, сформировавшаяся в середине 19 века, может просто исчезнуть с карты города, унеся в Лету страницу истории города. До наших дней сохранился сад Ястребовых, где растет самый старый в Екатеринбурге дуб (ему более 100 лет); и сад Д. И. Казанцева, ставший основой музея плодового садоводства Среднего Урала.
Впрочем, вся улица, по существу, является памятником истории и культуры Екатеринбурга. Издавна Коробковская — Октябрьской революции была известна как улица умельцев-ремесленников и прекрасных садов. С подачи Казанцевых и Ястребовых все соседи увлеклись выращиванием яблонь, вишен, сливы, благо географическое расположение территории создавало естественную защиту от вымораживающих северо-западных ветров. Так что улица Октябрьской революции утопала в зелени, отсутствие благоустройства скрашивалось роскошью цветущих садов.

Проект создания зоны экологии и культуры на улице Октябрьской революции активно обсуждался в Екатеринбурге в середине 1990-х годов и получил поддержку на уровне правительства области, но по сию пору не реализован. Между тем время и люди не щадят заповедный уголок, удивительным образом сохраняющий обаяние даже за строительными заборами.
Поэтому мы решили по мере сил осуществить проект в печатном варианте. Первые публикации (журнал "ДОМ.СОМ", сентябрь, 2007; газета "Уральский садовод", №2,2008) посвящались Д. И. Казанцеву, создавшему знаменитый сад на приусадебном участке дома № 40. Попробуем воссоздать колорит ул. Коробковской — Октябрьской революции.


А.Ф. Прасолова и А.И.Прасолов,
бабушка и дед.
Сегодня мы знакомимся с семьей Колосовых, соседями Казанцевых, проживавших в доме напротив. Олег Леонидович помнит, как мальчишки бегали к Казанцевым за яблоками. И, хотя у селекционера каждый плод был на учете, кое-что перепадало пацанам, у которых сводило желудки от голода, потому что детство их пришлось на военное лихолетье.

"Есть хотелось все время..."
Семейный архив Колосовых в идеальном порядке: история семьи от прадедов в фотографиях и документах. Воспоминания Галины Александровны Колосовой составляют несколько общих тетрадей, заполненных четким почерком копировщицы. Одна из тетрадей повествует о том, как обитатели ул. Октябрьской революции переносили тяготы Великой Отечественной войны.
"22.06.41. Воскресенье. Война! В этот день, кажется, по всей стране была хорошая погода... — пишет Галина Александровна. — Мы всей семьей пошли в сад Дворца пионеров... пили там кефир с булочками. (Почему-то запомнился кефир, хотя тогда он не был дефицитом и продавался везде.) Пришли домой, на стене тарелка репродуктора, из нее — речь Молотова".
"ДОК, где работал Леонид Иванович, получил приказ вместо мебели делать лыжи для армии. У них не получалось, их торопили, таскали в обком. Обещали, если быстро не освоят, "поставить к стенке". Леонид Иванович очень расстраивался и, когда под новый год получил повестку в армию, сказал: "Слава Богу!".
В городе ввели затемнение (не верьте тому, кто говорит, что его не было) и соблюдали его строго. С наступлением осени все крались по улицам в чернильной темноте. Велели рыть щели и наклеивать на стекла полоски бумаги. Щели мы не вырыли — немцы были далеко. Дрова еще были, но нужно было экономить. Обычную печь топить перестали. Сложили плитки. Электричество исчезло. Появились "коптилки" или "мигалки" — маленькие бутылочки с керосином и фитильком из тряпочки, нашему поколению знакомые еще по 1918 году.

Г.А. Колосова и Л.И. Колосов.
 Рабочий день был 11 часов. Мой "Транспроект" из управления дороги перевели в ДКЖ им. Андреева. Проектанты сидели в буфете и фойе, а наша группа (чертежники) — в коридорчиках позади лож. Зал и сцена функционировали по прямому назначению. Много было эвакуированных артистов. Пробираясь как-то через зал на другую сторону клуба к проектантам, я нос к носу столкнулась с молодым Райкиным".

Чем прокормиться? — вот главная тема военной тетради.
"Есть хотелось все время, но мы от голода не зверели, не ссорились и не делили хлеб на пайки". Продуктовый запас пополнялся за счет карточек: 2 карточки служащих (по 400 г), 3 карточки иждивенцев (по 200 г), детская и маленького Лешика (домашнее имя Олега — Ред.) (300 г).
"1 января 1942 года уехал в армию Леонид Иванович... Нас, как семью офицера, прикрепили к распределителю для среднего комсостава на ул. Малышева. Отоваривали плохо: на мясной талон для ребенка редко давали яичный порошок, а чаще — сушеные карасики длиной в палец, по 300 г на месяц, плюс по 300 г хлопкового масла и карамели на месяц. Не знаю, за счет чего у Лешика выросли зубы..."

Оладьи из тертой сырой картошки, изжаренные на хлопковом масле, вызывали тошноту, за что и были прозваны "тошнотиками".
А в следующем году об этих оладушках приходилось лишь мечтать, потому что питались в основном картофельной кожурой, которую давали знакомые (глава семьи служил в НКВД).
"Оказывается, из картофельной кожуры можно приготовить несколько "блюд", — сделала открытие Галина Александровна. — Кожуру я молола на мясорубке, заливала водой, помешивала, отжимала. Из выжимков пекла лепешки, добавив в них овсяные отруби, в основном колючки, которые продавались на рынке стаканами по дорогой цене. Отстоявшуюся после выжимков воду сливала, на дне оставалась гуща темного цвета, содержащая крахмал. Вскипятишь — готов кисель".
За кожурой нужно было ходить по вечерам. Ценный продукт Галина Александровна старалась как можно быстрее доставить домой, пока не отняли лихие люди. Ее не раз останавливали патрули: "Что в сумке у этой стремительной особы?" И какую отчаянную тревогу вызвал один такой досмотр! В тот вечер в придачу к кожуре друзья дали куриную ногу, ее Галина Александровна спрятала на дно сумочки. Если при обыске деликатес обнаружился бы, то пришлось бы объяснять, откуда куриная нога взялась....
Поистине царский подарок сделал брат — несколько килограммов пшена в импровизированном мешочке из рукава рубашки: "Какая это была радость! Сваришь кастрюльку пшенной каши, утром просыпаешься с ощущением счастья.
— Что такое?
— Ах да, целая кастрюлька пшенной каши!
...Летом перешли на лебеду. Сначала съели всю лебеду во дворе. Потом мальчишки ходили за лебедой во двор Тубдиспансера, на ул. Московскую. Двор был огромный, и лебеды хватило до молодой картошки. В эти злосчастные зиму и лето я продала все, вплоть до одеял. Шуба Леонида Ивановича ушла за кусочек мяса с мозговой косточкой для заболевшего корью Лешика". А у самой Галины Александровны признали дистрофию...

 В 1944 году началось победоносное наступление по всему фронту, а весной посадили картошку. "И картошка выросла чудная. Все! Кожуру мы больше не едим!" Тема еды заканчивается оптимистично, жизнь идет своим чередом.
Галина Александровна устроилась работать в библиотеку. Оклад маленький, карточка 400 г, но есть и свои плюсы: короткий рабочий день и возможность брать любые книжки. Заведующая была смелым человеком: задняя комната библиотеки забита запрещенной литературой, которую полагалось уничтожить (а сын заведующей был осужден на 15 лет по 58-й статье за то, что слушал с другом не сданный кем-то приемник). Заведующая давала книги Галине Александровне, та носила их Элиньке.
1945 год. Победа! "Я чувствую себя одиноким без войны", — сказал Черчилль.
Это кощунственное признание так поразило Галину Александровну, что она внесла цитату в свои записи. Жизнь без войны открывала новые перспективы, хотя Леонид Иванович вернулся с фронта тяжелобольным. Его болезнь делала жизнь семьи подчас невыносимой. Для релаксации Галина Александровна решила завести сад. "С горя. Для души, — поясняет она — Люди с горя пьют, а я, следуя примеру соседей, посадила сад: 8 яблонь, 15 вишен, 2 сливы, малину, смородину, крыжовник, цветы. Воду носили с колонки по 20-30 ведер за вечер.

Некоторые саженцы дали соседи, в том числе Ястребовы — вишни, Казанцевы — сливы. И хотя земля была неплодородная, цветом и структурой напоминала асфальт, волшебные руки Галины Александровны творили чудеса. Через несколько лет сад начал одарять хозяев превосходной вишней, смородиной и крыжовником.
Роскошь природы контрастировала с интерьером дома, напоминавшего, по самокритичному признанию Галины Александровны, "На дне" М. Горького: стены грязноватые, пол облезлый, во всем — вопиющая бедность. "Но бедность была в то время всеобщим состоянием и совершенно не пугала молодежь: к Элиньке и Лешику приходили друзья. Дружелюбие детей смягчало горечь печальных лет".
Дети, активно участвуя в хозяйственных делах, тем не менее, жили в собственном все-таки радостном мире. Этот мир на картинах Олега Колосова, в книге Олега Леонидовича "Осколки былого".

 Змей в поднебесье
"По мощеной полосе улицы в обоих направлениях двигался транспорт. Количество экипажей, запряженных лошадьми, безусловно, превосходило количество автомобилей, многие из которых были газогенераторными. У них справа, за кабиной шофера, от подножки и до крыши торчала круглая чугунная колонка, в которую периодически набрасывались березовые чурки из стоящего в кузове вплотную к кабине ящика. В колонке шла непрерывная сухая перегонка этих чурок, газ использовался двигателем в качестве горючего вместо бензина. Куда шли отходы в виде дегтя и угля, я не знаю, но, судя по кочегарскому виду шоферов, процесс их утилизации был не для чистюль".
Делом чести пацанов было зацепиться 3-4-метровым проволочным крюком к деревянному борту кузова и катиться на коньках вслед за машиной... Если везло, проехав сотню метров, пацан успешно отцеплялся, либо падал из-за врезавшегося в снег конька, либо шофер, внезапно затормозив, выскакивал из кабины, ловил замешкавшегося пацана и ножом срезал коньки. Это была чувствительная потеря — новые коньки, когда еще раздобудешь...
Летом на смену конькам приходили самокаты, собственноручно изготовленные из двух досок, чурбачка, двух или трех шарикоподшипников и десятка гвоздей. Катились они со страшным шумом.
Еще одна забава — запуск бумажного змея, также собственного изготовления. Сложнее всего было раздобыть бумагу, пригодную по своим свойствам для змеестроения, и суровые нитки. Дранки и мочало для хвоста проблемы не составляли.

 Склеивание змея, регулирование "путанки" из ниток, чтобы змей не кувыркался, уравновешивание хвоста дополнительным грузилом — это целая наука. Начинали с небольших змеев, поднимаемых "с хода" — бегом вдоль улицы. Набравшись опыта, забирались на крыши и пускали змеев "с места по ветру". Это совсем несложно: нужно "поискать ветер", потихоньку поднять змея, не дать ему кувыркнуться или порвать нитку, держать его в высоте, потихоньку травя нитку, улавливая порывы. Чем дольше продержишь змея, чем дальше его отпустишь, чем длиннее будет нитка — тем выше твое мастерство. Змей оборвется, в конце концов, или ветер ослабнет и змей спикирует, или сильный порыв закрутит змея и перепутает нитки... Тогда мчится целая ватага на поиски, лезут пацаны через заборы, рискуя быть искусанными свирепыми псами или изжаленными крапивой хозяевами этих псов; карабкаются на чужие крыши под вопли всевидящих бабок. На всю жизнь осталось ощущение натянутой трепещущей нити в руке, этот кажущийся крохотным мечущийся из стороны в сторону мой змей в поднебесье. Это был момент подлинного счастья, и, кажется мне, никакими сверхрадиоуправляемыми, но покупными, лишенными рукотворности дорогущими игрушками его не обрести".

 А еще пацаны с подведенными от голода животами играли с юношеским азартом в прятки, ляпки, "сыщиков-разбойников", футбол, резались в "чику".






На весь квартал,
На пустошь всю,
Один был мячик "кожаный",
Такой казался роскошью,
Как что-то невозможное...
Как мы рубились в "ножички",
И в "чику", и в "пристеночек",
И матюгались мужички,
(Стесняясь, правда, девочек).
И жмых сосали каменный,
Как унимали голод мы,
И на воров "экзамены"
Сдавали, кто нестоек был...


Война кончилась
"Хорошо помню День Победы, — вспоминает Олег Леонидович. — Все как пьяные, и те, кто выпил, и те, у кого маковой росинки во рту не было. Пьяные, опустошенные, измотанные войной, разучившиеся беззаботно радоваться.

 Многие плачут. По стране прокатилась волна самоубийств людей, тяжело искалеченных. И на наших улицах в последние годы войны было множество калек, особенно на базарах и в пивнушках. Иногда, подвыпив, они затевали драки.
В ход шли костыли, упавшие не могли подняться, стоял жуткий мат — кошмарное зрелище. А потом калеки стали быстро-быстро куда-то исчезать. Позднее узнали, что инвалидов отправляли с глаз долой на Валаам.
А в День Победы сердечко мое пело от счастья, и казалось, что пройдет немного времени и жизнь станет безоблачной, будет сколько угодно еды, и мне дадут целую сковороду жареного лука и яиц и еще сгущенки с хлебом. Но радость улеглась, а жизнь не стала лучше, и еще долго мы по привычке говорили: "Когда закончится война...".
С того дня прошло шесть десятилетий с гаком. В марте Олегу Леонидовичу Колосову, инженеру, художнику, поэту, исполняется 70 лет. Родом из военного детства, он пронес эти впечатления через жизнь, наполненную самыми разнообразными занятиями, встречами с интересными людьми.
Судьбоносным оказалось соседство с Гарькой (Гарибальди Урвановым), его семья жила в этом же доме. Гарька совершил акт доброй воли, взяв под покровительство отпетого сорванца, приблатненного пацана, известного своими проделками, исключенного из школы. Это занятие уберегло мальчишек от многих бед. Появился новый друг — Юра Эйсмондт. Ребята дополняли друг друга: Юра приобщал Лешу к школьным занятиям, а вот Леша, как предполагала мама, помогал Юре отбиваться в уличных схватках.
Радиолюбительство вскоре распространилось на всю улицу и совершенно изменило Олега. Это увлечение обеспечило пятерку по физике, пригодилось будущему бортрадисту и косвенным образом способствовало поступлению в УПИ. А после окончания УПИ Олег Леонидович более 30 лет проработал инженером-конструктором на закрытом оборонном предприятии, ныне известном как АООТ НПП "Старт". От тех времен осталась пачка свидетельств о рацизобретениях и медаль "За трудовое отличие".

А потом Олег Леонидович резко изменил свою жизнь и стал преподавать в детской художественной школе, активно занялся живописью. Так проявилось еще одно детское увлечение: в "художку" озорник Олежка ходил с удовольствием и впоследствии не расставался с карандашом и кистью. Родная улица Октябрьской революции по сей день остается лейтмотивом его живописи как осколки прошлого.
 









Светлана Серова
Фото Ирины Андреевой
Иллюстрации Олега Колосова
Использованы семейные
архивы О. Л. Колосова

пятница, 17 апреля 2009 г.

230 лет со дня осады Екатеринбурга

Екатеринбург, 5 февраля 2004 г.

В январе-феврале 1774 года, 230 лет назад, войска крестьянского атамана Емельяна Пугачева осадили Екатеринбург, сообщает «Информационное агентство Екатеринбургской епархии».


 Крестьянское движение в Исетской
провинции в 60-х гг. XVIII в.  Отсюда
 Осада Екатеринбурга была одним из эпизодов вспыхнувшей на волне народного недовольства крепостным правом крестьянской войны, предводитель которой Емельян Пугачев объявил себя чудесно спасшимся императором Петром III, учредил "военную коллегию", издавал "манифесты" об отмене крепостного права, всех податей, рекрутской повинности, назначал "генералов" из своих сподвижников, учредил собственный орден.

До конца 1773 года в Екатеринбурге почти не тревожились из-за далекой грозы на юге и осады "государственным злодеем" Оренбурга. Но уже в начале января 1774 года действовавшие самостоятельно отряды пугачевских атаманов, подойдя с юга, взяли Красноуфимскую крепость и надвинулись на Кунгур, второй по важности центр горнозаводского Урала, где располагалось тогда Екатеринбургское горное начальство.

Для отпора повстанцам из заводских мастеровых и работных людей, из приписных и государственных крестьян начали формироваться казачьи сотни и отряд гусар. В январе шли бои за Кунгур — ключевое событие крестьянской войны на горнозаводском Урале. Наиболее угрожающие городу события развернулись 23-24 января, когда повстанцы, поддержанные приписными крестьянами, башкирами и татарами Кунгурского, Осинского и Уфимского уездов, предприняли решающий штурм с использованием артиллерии.

Посланная из Екатеринбурга на подмогу военная команда оказалась захваченной в плен. Одновременно часть повстанцев — отряд пугачевского полковника Ивана Белобородова — двинулась от Кунгура на Екатеринбургское ведомство. Взяты были Ачитская крепость, Уткинский, Билимбаевский и Шайтанский заводы.

Тем не менее, паники в Екатеринбурге не возникло. К 70-м годам екатеринбургское общество было устойчиво и здорово, держалось старых "горных" традиций, где во главе угла стояла дисциплина, но в еще большей степени — врожденная самодисциплина второго и третьего поколений горных офицеров и мастеровых, понимание общего дела, истовое исповедание Православной веры.

11 января приписные крестьяне ближних слобод начали возведение оборонительных сооружений на ближних подступах к Екатеринбургу, первоначально с юга и запада, далее вокруг всего города. За укрепление рогаток и оборудование мест расположения батарей они получали обычную поденную плату как за чрезвычайные работы. Командовал работами премьер-майор Иван Пирогов. В работах до 23 февраля участвовало в общей сложности 678 понедельно сменявшихся крестьян. В середине января в городе насчитывалось 155 унтер-офицеров и солдат двух Екатеринбургских рот; 560 мастеровых и работных людей были выбраны в "казаки" и поделены на десятки и сотни. Набрана была команда горных служителей "для объездов и наблюдения в Екатеринбурге покоя". Конторы, фабрики, больницы, ближние золотые промыслы продолжали работать в прежнем режиме.

Молитвы за скорое избавление от угрожающих городу повстанцев возносились и в существующих тогда храмах Екатеринбурга — в Екатерининском горном соборе, в соборе в честь Сошествия Святого Духа, называемом иначе "Малый Златоуст". Сугубые молитвы против супостатов читали горожане перед иконой святителя Николая Чудотворца, находившейся в нижнем Никольском приделе Свято-Духовского храма.

И Господь помог Екатеринбургу выстоять. В конце февраля в город вступили дополнительные воинские формирования для защиты горожан. Планомерная и решительная подготовка к обороне, превосходящие силы защитников Екатеринбурга испугали командира повстанцев Ивана Белобородова. Отряды его отошли вглубь Башкирии, а потом в Кунгур и Магнитную крепость. Через несколько месяцев пугачевский бунт был подавлен правительственными войсками.

Через месяц после снятия осады Екатеринбурга горожан ожидало радостное событие. 30 марта 1774 года был освящен нижний храм Богоявленского собора, заложенного на главной площади города 17 июля 1771 года. В то время это был, пожалуй, самый большой екатеринбургский храм, пятиярусная колокольня которого высотой 31 сажень (66 метров) была выше трехъярусной колокольни Екатерининского горного собора (26,5 саженей, или 56,4 метра).

Источник

понедельник, 2 марта 2009 г.

Пусть цветёт сад Казанцева!

В центре Екатеринбурга есть зеленый уголок, настоящее рукотворное чудо природы — фруктовый плодоносящий сад. Он был заложен в 1913 году замечательным самородком, которыми во все времена богата Российская земля, Дмитрием Ивановичем Казанцевым.

Выдающийся садовод родился в 1875 году в селе Северо-Коневское Невьянского района. Первенец огромной крестьянской семьи, он в детстве не получил систематического образования — с малых лет пришлось самому зарабатывать на жизнь. Всему, чего достиг, обязан собственной воле и таланту.
Дмитрий Иванович Казанцев.
Снимок 1908 года.
В 1898 году в селе Краснополье Дмитрий Иванович наблюдал одну из первых на Урале попыток учителя Зимина привить благородный сорт яблони к дикому подвою. Опыт закончился неудачей в студеную зиму дерево замерзло. В 1904 году судьба свела Дмитрия Ивановича с другим пионером уральского садоводства - Кузьмой Осиповичем Рудым, земским учителем из Нижнего Тагила.
Четырнадцать лет Дмитрий Иванович упорно шел к намеченной цели. Отказывая себе во многом, он накапливал знания, откладывал деньги и в 1912 году купил участок земли в Екатеринбурге. Через год появились первые посадки.
Дмитрий Иванович начал с сортоиспытаний, вел долгий кропотливый отбор исходного материала и в 1927 году первым на Урале применил перекрестное опыление для получения новых сортов, способных вынести наш суровый климат. Это колоссальный труд, на который, порой, не хватает жизни.
Казанцев создал первый в наших краях центр селекции. Вместе с дочерью Галиной Дмитриевной он вывел сорта яблонь «сахарная», «анюта», «дина». Сорт “пурпурное” известный селекционер П.А.Дибров назвал королевским за изысканный вкус и редкую красоту. «Пурпурное» был размножен в Ирбитском плодопитомнике.
Итогом большой селекционной работы Дмитрия Ивановича явилась замечательная книга «Плодовый сад». Она была издана в 1933 году, но не утратила актуальности и сегодня. Работа эта содержат материал, достаточный для кандидатской диссертации.
Талантливый садовод был одним из инициаторов создания в 1935 году Свердловской селекционной станции. Он передал ей 7 лучших выведенных им сортов яблонь. Их потомки зеленеют ныне в бесчисленных любительских садах.
Дмитрий Иванович был членом УОЛЕ, где организовал секцию мичуринцев, вел переписку с Мичуриным. Слово «мичуринец» с некоторых пор стало почти ругательным, а между тем, скромный энтузиаст северного садоводства Иван Мичурин не имел никакого отношения к тенденциозным лозунгам нечистоплотных интриганов от науки, прикрывшихся его именем.
Вторую свою книгу, «Яблочный пир», наш земляк посвятил детям. Он полагал, что общение с землей надо начинать с детства. Не только ради приобретения трудовых навыков — земля облагораживает душу, садоводство развивает творческое начало.
Известный уральский писатель Борис Рябинин посвятил Казанцеву очерки «Яблочный следопыт», «Мичуринские ветви» и «Город должен». Плодотворное сотрудничество связывали Дмитрия Ивановича с незаслуженно забытым талантливым садоводом Кузьмой Осиповичем Рудым.
Результатом их совместного поиска явился сорт яблони, названный по их инициалам «кордик». Эта та самая знаменитая чудо-яблоня, которая вопреки всем научным аксиомам плодоносит в саду Казанцева вот уже 62 года. Кузьма Рудый погиб в застенках НКВД. На месте его уникального сада сиротливо качаются на ветру несколько одичавших деревьев, заросших бурьяном.
К счастью чаша сия миновала как будто сад Казанцева. Дмитрия Ивановича уже более 50 лет нет с нами, но его детище все эти годы радовало глаз. В том немалая заслуга Галины Дмитриевны, дочери и самоотверженной продолжательницы дела отца. За садом много лет помогали ухаживать учащиеся соседней школы.
Ныне Галина Дмитриевна в преклонных летах. Уникальный уголок несколько раз передавался из рук в руки. Каждый арендатор считал своим долгом внести посильную лепту в тихое разграбление ценных посадок. В 1990 году Галина Дмитриевна буквально легла под гусеницы бульдозера, спасая усадьбу.
После долгих мытарств и хождений по кабинетам власть предержащих, весной 1994 года вопрос решился вроде бы наилучшим образом — усадьба вошла в состав Свердловского объединенного историко-краеведческого музея. Но уже в июне группа энергичных функционеров явилась с документами на снос дома. В арендно-охраном договоре между музеем и центром охраны памятников уникальный сад назван огородом, а в документах БТИ и вовсе несообразно — грунтом. Охранного договора на дом якобы вообще не существовало.
В один далеко не прекрасный день дом Казанцевых таинственным образом исчез вместе с фундаментом из бутового камня и вековыми лиственницами сруба, которым сносу нет. В охранной зоне разоренной усадьбы выросли необозримые горы несанкционированной свалки. Прелестная некогда тихая зеленая улица Октябрьской Революции, бывшая Коробковская, погрязла в мерзости запустения.
Осенью 1994 года в саду провели вырубки, погубившие уникальные экземпляры растений. Причина благовидна — сад зарос и нуждается в обновлении. Давно известно куда порой приводят самые благие намерения. Школьников изгнали. За садом призвали присматривать светил уральской бионауки. Но как обычно бывает, «у семи нянек дитя без глазу». Сад Казанцева, простоявший более 80 лет, чудом переживший войны, революции и перестройки, едва не погиб при нашем триумфальном входе в рынок.

Прошло пять лет. Недавно я вновь прошла по тенистой Коробковской улице: тихий центр, причудливое сочетание царства «новых русских» и уральской старины. Постепенно исчезают следы запустения. На месте разоренного дома высится прихотливой формы новая постройка, напоминающая старую усадьбу. В саду окопаны деревья, легендарной яблоне «кордик» сделана омолаживающая обрезка.
Студенты архитектурной академии разработали план восстановления уникального уголка. Составлен список самых ценных исторических деревьев. Не без участия неутомимой Галины Дмитриевны создан маленький питомник для восстанавления ценных сортов.
Все как будто бы благостно. Но в азарте реорганизаций навсегда погубили несколько бесценных деревьев, в том числе сливу «абрикос», выведенную детьми, выпилили боярышник, сожгли жимолость. Исчезли облепиха, крыжовник, земляника… С огромной, выше забора, соседней свалки в сад постоянно стекает грязь. Разрушена ветрозащитная полоса… Проблемам несть числа.
И все же хочется верить в здравый смысл и добрую волю людей, в долгую и счастливую жизнь уникального творения нашего замечательного земляка Дмитрия Ивановича Казанцева.

Екатеринбург, 1994 – 1999 г.

источник