четверг, 29 апреля 2010 г.

Память зовёт

| УДТК

Татьяна Матвеева (Трапезникова)
Искусствовед, заведующая библиотекой Свердловского художественного училища им. И.Д.Шадра. Екатеринбург.
Опубликовано в журнале «ВЕСИ» №4 (62) май 2010

Свадебная фотография Евгении и Прокопия
Трапезниковых. Венгрия, Шопрон, 1945 г.
Почему меня тянет поехать в Венгрию? Когда я почувствовала эту тягу? Чем больше я думаю об ушедших уже родителях, об их судьбе, тем отчётливее понимаю: там, в Венгрии, они были счастли­вы. Окончилась война, они, моло­дые, прошли тяжёлые бои, оста­лись живы.
Мои родители воевали в знаме­нитом, сформированном на Урале, Добровольческом танковом корпу­се. Мама, Евгения Безгодова, рабо­тала перед войной на заводе, окон­чила курсы медсестёр. Она вспоми­нала, что бегали девчата занимать­ся в здание на площади им. 1905 года, что за памятником Ленину. Сейчас здесь расположен банк, и я обратилась к руководству с просьбой установить на здании ме­мориальную доску в память о де­вушках-санинструкторах, сра­жавшихся на фронте. Отец, Прокопий Трапезников, прошёл военную подготовку на курсах в Кунгуре. В 29-й мотострелковой бригаде кор­пуса он командовал взводом, потом ротой. Мама была санинструкто­ром в его роте. Оба не раз были ра­нены, но всегда возвращались в свою часть.

В первом же бою, 27 июля 1943 года, под Орлом, санинструктор Безгодова действовала отважно, грамотно, за что была награждена орденом Красной Звезды. В даль­нейших боях — ещё две особо цен­ные награды — медали « За отвагу». Моя дважды отважная мама! Отец был отчаянно смелым, об этом го­ворят его пять боевых орденов, среди которых орден Александра Невского и Отечественной войны. Из справки Облвоенкомата: «10 февраля 1945 года награжден ор­деном Красного Знамени (пред­ставлялся к званию Героя Совет­ского Союза) — командуя стрелко­вым взводом, при форсировании р. Одер, под сильным огнём против­ника по разбитому льду, перебира­ясь с льдины на льдину, с бойцами своего взвода переправился на за­падный берег реки, выбил немцев из дота, отбил три контратаки не­мецкой пехоты. В этих боях взво­дом тов. Трапезникова уничтоже­но до 35 немецких солдат и 6 взято в плен».

В 70-х годах отец вёл записи своих воспоминаний. Осталось 15 тетрадей — это повествование в стихотворной форме и стихи в про­зе. При жизни родителей я не удо­сужилась прочитать их, а теперь восполняю историю их жизни по этим записям. Так, в нескольких стихотворениях отец с гордостью вспоминает боевой эпизод:

Ты помнишь, как форсировали Одер,
Как шла в ночном тумане сонная река,
Как за рекой таинственные гулы
Ты слушала всю ночь издалека.
Своим примером, девичьей отвагой
Ты вдохновила гвардию бойцов
При штурме укреплённого Дибана,
Когда погиб наш ротный командир.

За мужество твоё и за отвагу

Представлена ты к ордену была.
Запомнился нам этот бой кровавый
Гвардейской славой павших и живых.
(«Боевому другу»)


Форсировали р. Одер в районе населённого пункта Дибан. Шли жестокие бои, двое суток держа­лась бригада на занятом плацдар­ме. В бою отличился 3-й батальон во главе с командиром Фёдором Дозорцевым. Геройски погиб ко­мандир 3-й роты Иван Овчинни­ков.

Мама после войны получала много писем от однополчан. А в год ее 55-летия приехал из Новосибир­ска Аркадий Манаков, подарил свою фотографию с такой надпи­сью: «На память милой Женечке, сестрёнке фронтовой, от 203-го вынесенного ею с поля боя».

После войны бригада, в которой служили мои родители, некоторое время стояла в Венгрии. Здесь в г. Шопрон окрепла дружба старше­го сержанта Безгодовой и лейте­нанта Трапезникова. Здесь пришла к ним любовь, пришло счастье. До­рог им стал этот гостеприимный край цветущих садов и виноград­ников.

Так далеко от Родины,
В полях другого края
Я, вспоминая, повторяю:
Шопрон! Шопрон!
Красивый город, милый мне.
(«Венгрия».)


В Венгрии родители пожени­лись. У полковника Ефимова полу­чили разрешение. Старшина Пла­тонов привёз бочку красного вина. Сыграли скромную военно-полевую свадьбу, об этом событии тоже есть строчки в отцовских тетрадях:

Когда на свадьбах молодёжных
С тобой бываем иногда,
Мне вспоминается то время,
Когда невестой ты была.
Был пир горой в саду мадьярском,
А на столе кроме вина —
Хлеб чёрный, виноград и слива,
Но до чего все вкусно было!

В своей солдатской гимнастёрке,
В той, что с войны вернулась ты,
Мне вспоминаешься прекрасной,
Любой дороже красоты.
И ты от радости цвела,
И нам друзья кричали: «Горько!».
Жаль, не сохранилась гимнастёрка,
Что платьем свадебным была.
(«Свадебное платье»).

Родители добром вспоминали мадьяр-стариков, у которых они жили поженившись. Вообще, вен­гры доброжелательно относились к русским воинам. И всё же... Когда там, в Венгрии, в 1946 году роди­лась у Трапезниковых дочка, Га­лочка, мама рассказывала, что ма­дьяры придирчиво разглядывали её, удивляясь, не находя на голове рожек. Кто-то, видно, ещё верил речам профашистского диктатора Хорти, пугающего народ небыли­цами, что у коммунистов дети рож­даются с рожками. После демобилизации в 1946 году решили ехать в сибирскую деревню к матери Прокопия, Тать­яне Никитичне. Для всех в дерев­не их приезд был событием. Мало кто вернулся с войны. В 1994 году я с сыном Олегом съездила к отцу на родину (его тогда уже не было) в д. Липовка (с. Липояры) Тюмен­ской области. Он очень хотел побы­вать там, посмотреть на родные просторы. Соседка моей бабушки Татьяны была ещё жива и расска­зывала, что Галочку, внучку, она от любопытных глаз прятала. Но не уберегли девочку — она умерла в ноябре 1946 года от воспаления лёгких. Горе пришло в семью. Отец похоронил дочку на приметном ме­сте, но походив по кладбищу, мы с сыном Олегом то место уже не на­шли.
Свердловск. Встреча ветеранов-добровольцев
у памятника воинам УДТК. 2-я пол. 1960-х г.
Из деревни родители решили перебираться в Свердловск, где у мамы жила сестра с мужем. Ехали они уже с маленьким сыном Колей, родившимся в Сибири. На новом месте приходилось снимать углы — льгот фронтовикам не было. Я ро­дилась в 1949 году, жили тогда на ул. Антона Валека в 4-х метровой комнате, снимали жильё у стари­ка. А после того, как он, в отсут­ствии отца, ворвался к нам с топо­ром и ударил по сундуку (в газете писали «старик порубил всю се­мью»), нам дали комнату в подва­ле на ул. Мамина-Сибиряка, 64. Туда уже привезли из деревни ба­бушку Татьяну. Праздником было, когда получили квартиру на ул. Свердлова. Но мама пожалела зна­комую пожилую женщину, и одну комнату отдали ей.

Мы с братом росли в нелегкие послевоенные годы, но любовь к Родине, к Армии была наполнена для нас большим смыслом. Родите­ли рассказывали о войне, о добро­вольцах, о больших сражениях с фашистами. Они активно участво­вали в работе Совета ветеранов. Находились однополчане, органи­зовывались поездки по боевому пути и встречи ветеранов в Моск­ве и Свердловске. Часто ветераны собирались у нас, когда приезжа­ли на встречи, и тогда рассказам, воспоминаниям не было конца. Мама вела активную переписку, была секретарём Совета ветеранов.
Давно нет в живых отца, ушла и мама. Уходят и уходят другие знакомые мне ветераны. Нам оста­ётся память о них. Память зовёт меня в далёкий венгерский город Шопрон, где были счастливы мои родители. Хочу побродить по ули­цам, подышать тем воздухом, мо­жет быть, найти то ателье, где была сделана их свадебная фотография. И начать обратный отсчёт с после­военного времени, пройти дорогой памяти — Венгрия, Чехия, Герма­ния, Польша, Украина, города Рос­сии до Курской дуги. Сбылось бы...