Виды Свердловска. Часть 4

| Ретроспектива

Фотографии 1980-х гг.
Автор снимков: Еловских Владимир Алексеевич.

Оцифровка слайдов: Матвеев Олег.

Особняки на углу пр. Ленина – Допризывников
(ныне Жукова). Сейчас на этом месте высотка
ГУ МВД Ленина, 15. Прим. 1981 г.

Особняки на углу пр. Ленина – Допризывников
(ныне улица Жукова). Прим. 1981 г.

Макаровский мост. Вид на правый берег Исети.
На берегу видна водокачка. На ней заправлялись поливалки.
За водокачкой кран — идет строительство драмтеатра.

Плотина на реке Ольховка. XIX в.
Архитектор Малахов.

Реконструкция особняка на Горького, 21. 1986 г.

Царский мост. Конец XIX в.
Вид в сторону Ново-Тихвинского монастыря.

Каменные палатки. 1989 г.

Каменные палатки. 1986 г.

Шарташский лесопарк. 1985 г.

Шарташ. Беседка в Каменном карьере. 1987 г.

В Екатеринбурге продолжают уничтожать историю города

На этот раз под снос пустили добротный деревянный дом с элементами модерна на ул.Радищева 35Б (37). 

Фото отсюда

В этом доме с 1912 по 1942 гг. жил Фёдор Иванович Кандыкин ― горный инженер-геолог предсказавший в 1905 году нефть в Башкирии.

Усадьба под №37 ранее принадлежала мещанину Ф. Н. Мезенцеву, от наследников его перешла в руки Г. И. Пузаткина, который продал ее в 1911 г. горному инженеру Ф. И. Кандыкину. Федор Иванович родился в городе Орле, окончил Петербургский горный институт. В 1904 г. стал первым штатным геологом Уральского горного управления. С его именем связано открытие крупного месторождения нефти в Стерлитамакском уезде. В годы Гражданской войны Ф. И. Кандыкин исполнял обязанности директора Екатеринбургской гранильной фабрики. В советское время он продолжал вести геологические изыскания, работая в райруде, обл-совнархозе, Уральском бюро Геологического комитета, Уральском геологоуправлении. Вплоть до своей смерти в 1942 г. геолог жил вместе со своей семьей в доме на бывшей Отрясихинской улице. Здесь, в гостях у Федора Ивановича, бывали видные краеведы, исследователи Урала, с которыми он был связан по роду своих профессиональных занятий и общественной деятельности в УОЛЕ и Обществе горных инженеров. В 1913 г. Ф. И. Кандыкин построил на усадьбе деревянный одноэтажный дом в стиле «модерн». Этот дом сохранился и бережно оберегается его потомками. В 2003 г. на доме появилась мемориальная доска, посвященная Ф. И. Кандыкину.
Источник

Вместо того, чтобы дом сохранить и перенести в квартал с такими же старинными домами, его просто уничтожают. А ведь он мог спокойно простоять без малого еще лет сто. Стилистически дом был решен в формах модерна, таких в нашем городе по пальца одной руки сосчитать. Очень жаль, что чиновникам и бизнесменам не хватило мудрости сохранить эту часть истории нашего города.

Вот что по этому поводу пишет представитель ВООПиК и общественного движения Роспамятник Олег Букин:

"Снесен дом по Радищева, 37. Хороший был дом, добротный, с элементами модерна. Горе такое. Жил в доме 100 лет назад горный инженер Кандыкин Федор Иванович. Тогда усадьба была большой, помимо дома было 2 флигеля, 2 служебных постройки, навес.Практически до последнего времени в доме жили наследники. Это редкость. Наследники не очень хотели в нем оставаться и сохранять дом, хотели получить от застройщика квартиру. В конце концов они её получили. Отчасти их можно понять, потому что часть дома выкупили представители застройщика. До этого и так жизнь была не сахар, а тут и вовсе.
Сносы будут продолжаться, это неизбежно. Но многое ещё можно спасти. Но все упирается в деньги. А их нет."

Как  можно помочь в деле сохранения исторических памятников можно узнать на страничке Олег Букина

Чугунные плиты на Плотинке

| В копилку краеведа 

Чугунная плита на Плотинке

Прогуливаясь по Плотинке, я каждый раз прохожу мимо этих больших узорчатых плит и как-то не задавался вопросом, а кто изготовил эти массивные плиты, как они здесь появились? Нет, понятно, что во время реконструкции Плотинки в 70-х, как, в общем-то, и все остальные элементы декора оформления русла реки в Историческом сквере, но их какой-то потертый вид и налет времени по-особому выделяют их из всего остального экстерьера Плотинки…

Как-то в 2010 году хороший мой знакомый краевед, Владимир Алексеевич Еловских, ныне уже покойный, поведал мне при очередной нашей прогулке по Плотинке, что эти плиты старинные и были раньше не где-то, а украшали пол снесенного Екатерининского собора! Не может быть — подумал я тогда. Откуда? Но как-то разговор наш перешел на другую тему и больше мы к нему не возвращались, хотя тема о соборе в тот год была особо актуальна. Но уже после, мысль, что плиты из собора, ко мне возвращалась, и возникало резонное, а почему бы и нет? Вспоминался мне и чугунный Каслинский павильон, который в советское время хотели пустить в расход, но силами подвижников был спасен, как из кирпичей разрушенных соборов строили конструктивистские здания, а музыкальный орган из польского костёла святой Анны долгое время после разорения церкви, хранился на чердаке филармонии, как хлам, а потом бесследно исчез... Противоречий было много — в советское время что-то чудом сохраняли, а что-то по серости и незнанию уничтожали.

И может быть, действительно, плиты эти чудным образом отправили тогда в 30-х не в печь, а сохранили где-нибудь на заводских задворках. И что характерно рисунок этих плит, выглядит уж очень каким-то "старорежимным", так как не припомню, чтобы подобная стилистика оформления малых форм встречалась в советское время.
И подкрепило мои догадки еще и то, что подобные чугунные плиты сохранились и в существующих старинных храмах. Видел подобные и в храме в Быньгах, есть такие и в храме Нижней Синячихе, где располагается музей, подобные до недавнего времени были в Ивановской церкви на улице Репина, но только в тех церквях плиты цельные, а на Плотнике составные из четырех частей, как раз под стать Екатерининского собора. Хочется выяснить наверняка историю появления этих плит,откуда и когда они были привезены на Плотинку.

Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка. Екатеринбург. 1887

Редчайшие виды с выставки! Это кладезь истории!

Фотографии в альбоме «Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка. Екатеринбург. 1887», автор andcvet на Яндекс.Фотках

Уходящая старина...

Увидел в ФБ очень живописную фотографию старинного дворика в Екатеринбурге. Такое впечатление что снимок давнишних лет. Но, как оказалось, сделан он в этом году ― это дворик дома-музея Д.Н.Мамина-Сибиряка на улице Пушкина, 27. Автор мастерски создал лирическое настроение, образ некой грусти по прошлому, очень сильно передано психологическое состояние. Так и хочется погрузится в эту среду, ощутить дыхание свежего воздуха или наоборот, запах дыма от печки или закипающего самовара, а за воротами слышится шум проезжающей брички...

Фото Алексея Томилова

Вспоминается четверостишие из стихотворения о старом Екатеринбурге Татьяны Фроловой
***
Старый дом, старый клен, старый сад,
Кружева живописных оград,
Шепот звезд, первый проблеск луча,
И за шторами чья-то свеча.

***

Очень жаль, что в нашем городе с каждым годом становится всё меньше таких уютных старинных двориков...

Ностальгия

Владислав Зорин

Опубликовано в книге «В одном городе». Екатеринбург, 1994 г. Стр. 117‒120

Памяти Бориса Рябинина

«Звала неизбывная ностальгия 

горожан по привычным вечерним 

ули­цам, по людскому движению, 

цвет­ным огням реклам». 

(Николай Никонов «Старикова гора», 1983 год)

Истинный горожанин — пленник города. Он всегда ощуща­ет его величие, громаду, странную силу над собой. Даже ког­да погружен в себя, в воспоминания, он все равно чувствует его дыхание, слышит гул его житейского прибоя... В молодые годы он любит город до безумия. И ненавидит порой сейчас, когда выбраться из его чрева уже нет сил — стоит подумать об этом, как становится страшно: если лишится привычного городского, он умрет от тоски. В его воспоминаниях были не захламленные улицы и облупившиеся здания нынешнего Ека­теринбурга, а те, Свердловские. Конечно, город и тогда был не идеальной чистоты, порядка и сплошь интересной архитек­турной застройки...

Как он любил гулять по тому городу! Выбирал тихие улочки, где сохранились старинные особняки с узорными ре­шетками подъездов, уложенным булыжником вокруг. Ему всегда хотелось заглянуть внутрь особняка, подняться наверх по скрипучей парадной лестнице и ощутить устоявшийся за­пах прошлого столетия или начала нынешнего. Старина его гипнотизировала, в ней для него таилась какая-то необъясни­мая одухотворенность, как для японца!

Когда его постигла неудача и перед ним встал вопрос о возвращении в глухую провинцию, он переживал и обдумывал факт предстоящей разлуки с большим городом. А потом при­нял решение, как клятву: «Нет! Я должен отвоевать у этого города место для себя, — я его пленник, раб и малая части­ца!»

Облик города — не только архитектура. Это еще сады и парки, площади и скверы и вид с птичьего полета... Он с большим удовольствием посещал парк Дворца пионеров — по зыбкому подвесному мосту проходил в знаменитую беседку и подолгу там оставался. Вечером шел в сад Вайнера. Иногда забредал на территорию лютеранского кладбища, отыскивал сохранившиеся художественно выполненные надгробия какому-нибудь генералу или просто благоверному супругу. Надгробия не навевали на него скорбь, а только тихую печаль. Изредка заходил в Зеленую рощу полюбоваться на величественный Александро-Невский собор...

И не заметил, как с годами из созерцателя превратился в защитника старины. Так, из Александро-Невского собора предлагал убрать экспонаты краеведческого музея и разме­стить орган, как в Домском соборе. В беседке бывшей усадь­бы Расторгуева-Харитонова настаивал восстановить сложную систему фонтанов, очистить прилегающий пруд, возвратить первоначальную планировку зданию и парку. На месте старо­го лютеранского кладбища, что оказалось в центре Втузгородка, «впритык» к жилым кварталам, рекомендовал разбить парк-музей под открытым небом, собрав на одну площадку сохранившиеся надгробия, представляющие интерес как произ­ведения искусства, а на другую — оригинальные архитектур­ные детали сносимых старинных зданий.

Ратовал за сохранение водоема в парке Маяковского, без чего он терял свою привлекательность. Специально в будний день ходил к недавно открытому мемориалу погибшим визовцам в годы Великой отечественной войны и в местной газете выразил свое впечатление: памятник поставлен не на месте, ибо площадь, образованная за счет трамвайного кольца, мала, там нет тишины, какая должна быть у подобных памятников.

Коснувшись одной площади, не умолчал о другой — перед «Рубином», которая так и осталась ничем иным, как местом пересечения двух магистральных улиц, хотя в будущем она может состояться за счет сноса фабрики «Одежда», примыкаю­щего к сберкассе углового здания. Тогда площадь украсит и «Рубин», и Дом политпросвещения, и памятник Малышеву. Большая площадь потребует возрождения фонтанов у «Рубина», заглохших от тесноты...

Плотинка. Реконструкция Монетки. Прим. 60-е гг.
Фото отсюда.

Как и многие горожане, он ждал с нетерпением открытия Исторического сквера в центре города. Когда, наконец, его открыли, он пошел туда не сразу — после того, как улеглись страсти патриотов города. Приходил не раз и не два. 

Было там придумано много интересного, и все же чего-то не хватало. Наконец, понял: южная стена плотины, разделен­ная пополам горловиной, откуда с ревом извергается вода, удручаюше голая. Единственный барельеф, изображающий эпи­зод из деятельности Татищева на Урале, не заменил интерес­ного памятника Татищеву, на высоком постаменте, чтобы его могли обозревать и проходящие по улице люди, и спустивши­еся по гранитным ступеням в сквер.

Центральная улица города — Главный проспект — всегда живет особой жизнью. Он обитал от нее неподалеку и при желании попадал в ее водоворот через каких-нибудь 10—15 минут. Вечерами она его успокаивала, он переставал чувство­вать себя одиноким, днем же настраивала на деловой лад — не расхолаживала, как улицы южных городов. Лишь позже, с годами, он стал ощущать спертость ее воздуха, перенасыщен­ность транспортом, загрязненность, загазованность, шум, мало­численность на ней фонарей, скверов, старинных зданий, Снова выразил в письменной форме свое негодование, ког­да узнал про «очистку» её срединной полосы от насаждений: «Кто тот безумец, что настаивает сделать ее голой, как шиш на блюде; кому нравится ее сплошная асфальтизация в то время, когда совсем рядом с центром города трущобы; кто за­был, что зеленые массивы и насаждения — легкие города? Их в черте города становится все меньше: стареет Зеленая роща — ее хвойные деревья имеют сухую макушку, что яв­ляется верным признаком гибели; вырубке подвергаются юго- западные леса, примыкающие к Микрорайону — их площадь уменьшена наполовину; сад Вайнера больше не существует...»

Между тем сносили старинные особняки, вместе с деревян­ными, их окружающими, под разными предлогами — по но­чам и в открытую, и все больше в центре города. Строили общественные здания: распластанный по земле Дворец спорта, унылый, как призрак, Медгородок на юго-западе; поставили впритык к приличному зданию коробку управления Метро- строем на площади 1905 года...

Правда, были редкие удачи: киноконцертный театр «Космос», Дворец молодежи, Дом политпросвещения... Но их так мало, что невольно хочется воскликнуть актами Гоголя, ска­занными в XIX столетии, а, точнее, в 1831 году: «Неужели прошел невозвратимо век архитектурный?» И добавить от се­бя: «Неужели наша эпоха XX столетия, последних лет осо­бенно, оставит после себя только мусор?»

Уничтожение старины под видом реконструкции и ново­строек так бы и продолжалась, несмотря на протесты обще­ственности, если бы не наступление инфляции, на преодоле­ние которой власть имущим приходится затратить немалые средства из бюджета, а не растрачивать их на осуществление некоторых спорных архитектурных проектов.

Против отмены спорных замыслов общественность сейчас было бы трудно поднять: основная людская масса занята про­блемами выживания. Наиболее активная — политической борьбой, менее активная — приобщением к религии, что в общем-то радует, ибо религиозные веяния возвратили по на­значению здания храмов Вознесения, Александра Невского..., не дадут погибнуть они и зеленым насаждениям, прилегаю­щим к ним.

...Когда случайно проходит по проспекту Ленина, то видит на каждом шагу «комок», а вокруг него непременно мусорную свалку. Он больше не гуляет там: боится отдаться течению людского потока — по нему не идут, а бегут; на нем не го­ворят, а кричат; на его остановках в транспорт не садятся, а штурмуют.

Все эти явления переходного периода не приличествуют проспекту с названием Главный. Ибо такое название по своей сути предполагает наличие высокой культуры его содержания и обитания на нем. И, основное, требует достойного центра города, через который он пролегает.

Больше сидит в квартире панельного дома, которая далеко не крепость, хотя на ее окнах установлены решетки, а на дверях железо. Наступит ли, думает он, время в его быт­ность, когда эти тюремные атрибуты можно будет убрать? Или придется оставить поколению XXI века?

В.Н. Ястребов. Мой опыт работы в саду

В.Н. Ястребов садовод г. Свердловска

Опубликовано в книге «Уральские сады» под общей редакцией кандидата биологических наук Х.З. Левитина.

Свердловское книжное издательство, 1953 год. Стр.186–190

Ястребов Вениамин Николаевич
в своем саду в Свердловске на улице
Октябрьской революции, 32.

Свой сад я заложил в 1923 году. Начиная работу по испыта­нию сортов яблони и других пород в г. Свердловске, я имел недостаточное представление о возможностях северного садовод­ства. В тот период, в г. Свердловске был известен лишь один фруктовый сад, заложенный опытником Д. И. Казанцевым за 10 лет перед этим, в 1914 году.
Самое привлекательное в садоводстве я видел в работе по выращиванию крупноплодных яблок. О стелющейся форме куль­туры я тогда не знал и поэтому поставил, себе целью испытать ряд сортов в штамбовой форме, чтобы подобрать из них такие, которые были бы выносливы к нашему климату и давали круп­ные и вкусные плоды.
Нужно было самому найти ответ на ряд неясных вопросов. В поисках правильного пути прошло 12‒15 лет.
Мой приусадебный участок находится в центральной части города, занимающей достаточно возвышенное место.
Свой сад я окружил высоким забором, хотя дома и разрос­шиеся насаждения соседних дворов хорошо защищают его.

Титульный лист
фотоальбома В.Н. Ястребова

Первые 5 деревьев яблони, которые я посадил в саду, были мною выписаны в 1924 году от Рудобельского из города Кирова. Это были сорта Анис винный, Боровинка Рудобельского и две Сибирки. Одна из них впоследствии оказалась Китайкой сахар­ной Рудобельского, введенной плодово-ягодной опытной станцией в стандартный сортимент Свердловской области.
В дальнейшем я пополнял свой сад саженцами из питомни­ков г. Мичуринска, Свердловского зеленхоза и других. Приобрел и саженцы, привозимые с Волги.
За время своей работы я испытал 28 сортов яблони, 2 сорта груши, 6 сортов вишни, 4 сорта сливы и значительное количество сортов ягодников: смородины черной, красной и белой, крыжов­ника и малины.
Большое внимание я уделил испытанию мичуринских сортов, которых насчитывалось в моем саду более 13: Аркад зимний, Антоновка желтая, Антоновка 600-граммовая, Бельфлёр-китайка, бессемянка, Кальвиль анисовый, Кандиль-китайка, Китайка зо­лотая, Комсомолец, Красный штандарт, Пепин шафранный, Славянка, Шафран-китайка. Среднерусских мною испытано 7 сор­тов: Апорт, Мирончик, Хорошавка волжская, Черное дерево, Осеннее полосатое, Китайка; Санина, Алебастровое. Сортов Рудобельского я испытал 4: Винный анис, Грушовка Рудобельского, Китайка сахарная, Красный анис. В группу прочих сортов вошли Ранет желтый, Ранет пурпуровый, Конфетка Полькина. Как видно, в моем саду преобладают крупноплодные сорта.

В.Н. Ястребов во дворе своей усадьбы
на ул. Октябрьской революции, 32. 1947 г.

Чтобы данные испытания были точнее, я посадил по 2–3 де­рева каждого сорта, а наиболее редких — по одному. Яблони разместил в 3 основных рядах по всей длине участка с шириной междурядий в 6; м. Расстояние между деревьями основной поро­ды — 6 м. В первом наружном ряду я посадил наиболее зимо­стойкие деревья, такие, как Китайка сахарная. Во втором про­чие. сорта, в третьем ряду, расположенном в центре усадьбы, яблоню, в стелющейся форме, грушу, вишни.
Первые два ряда яблони уплотнены красной смородиной. При входе в сад разбит цветник.

В тыловой части участка я посадил малину, с северной сто­роны, под защитой забора — гибридные сеянцы. Крыжовник по­сажен на хорошо освещенной части участка.
Наибольшее количество испытанных мной сортов было выса­жено в 1935—1938 годах.
Все мичуринские сорта я первоначально посадил в штамбовой форме. Но зима — лучший помощник селекционера на севере. Результаты зимовки показали, какие сорта требуют укрытия на зиму и какие могут расти без специальных укрытий. С годами большинство мичуринских сортов я перевел в стелющуюся форму.
Деревья ценных, но недостаточно зимостойких сортов я стал на зиму закрывать снегом. Это позволило сохранить растения и получить с них урожай.
В настоящее время имею в своем саду 76 деревьев яблони, из них 36 сеянцев свободного опыления и 7 гибридных. Некото­рые сеянцы с признаками слабой культурности я перепривил в крону.
Несколько сортов яблони погибло; среди них — среднерусские, мичуринские, а также сорта селекции Рудобельского.

В.Н. Ястребов.
Домой с корзинкой яблок. 1950 г.

Совершенно незимостойким в условиях моего сада оказался сорт Мирончик. Дерево этого сорта было посажено мной в штам­бовой форме двухлеткой. Вступило оно в плодоношение в 1940 году, а в 1944 году в результате сильных подмерзаний погибло.
Черное дерево я посадил в 1935 году также в штамбовой форме двухлетним саженцем. Плодоношение наступило в 1338 году. В зиму 1941—1942 годов Дерево сильно подмерзло и летом 1942 года погибло.
По этой же причине погибли в 1940 году мичуринские сорта Шафран-китайка и Кандиль-китайка, которые я пытался выра­щивать в полуштамбовой форме.
Сорта Рудобельского Анис винный и Боровинка вступили в плодоношение в 1930 году, плодоносили обильно. Боровинка Рудобельского дала мне в 1941 году 73 кг отличных яблок. В 1949 году Анис винный погиб от подмерзаний. Боровинку сло­мало бурей. Подмерзавшая в течение ряда лет древесина этого дерева оказалась подгнившей, и ствол обломился от сильного на­пора ветра.
В настоящее время я продолжаю испытывать ряд сортов в различных формах: штамбовой, полуштамбовой, кустовой, сте­лющейся. Мичуринские сорта я предпочитаю выращивать в сте­лющейся форме.

П е п и н ш а ф р а н н ы й имеет возраст 8 лет, растет в стелю­щейся форме, развитие хорошее, в плодоношение вступило 4 лет.
Б е л ь ф л ё р-к и т а й к а — дерево стелющейся формы, в пло­доношение вступило в 1949 году, на 10-й год. Развитие среднее. Урожайность умеренная. Особенность сорта — сравнительно лег­кое окоренение ветвей кроны.
С л а в я н к а — один из наиболее зимостойких мичуринских сортов. В виде опыта я попытался выращивать его в условиях моего сада в полуштамбовой форме. Дереву 12 лет, растет хо­рошо, плодоносит ежегодно. Сорт зимний. Яблоки созревают в конце сентября. Ветви дерева сравнительно легко окореняются.
К и т а й к а  з о л о т а я  М и ч у р и н а. Дерево выращиваю в штамбовой форме. Это наиболее ранний сорт моего сада. Плоды годны к употреблению в конце июля — начале августа. Плодо­ношение периодическое, через год.
Мичуринские сорта — Антоновку 600-граммовую, Антоновку шафранную, Бессемянку, Комсомолец, Кальвиль анисовый, Флава — я испытывал с 1939 года в кустово-штамбовой форме.
Кальвиль анисовый, ежегодно подмерзая, не плодоносил. В 1946 году я переформировал дерево в кустовую форму.
Ф л а в а — мощное дерево, быстро растет, но плохо плодоно­сит, в связи с подмерзанием плодовых образований. Плоды круп­ные, зеленоватой окраски, удовлетворительного вкуса. Сорт позд­него созревания, съемная зрелость наступает очень поздно, в начале октября.
Среднерусские сорта — Апорт, Бель волжскую, Боровинку обыкновенную, Коричное я выращиваю в течение 15 лет в кустово-штамбовой форме. В суровые зимы наблюдается под­мерзание концов прироста и плодовых образований, но в общем плодоносят деревья хорошо и дают хороший урожай.
В своем саду я выращиваю мелкоплодные сорта: Ранет жел­тый, Ранет пурпуровый, Китайку сахарную и другие. Они ежегодно дают обильный урожай плодов, которые идут на варенье и сушку. Плоды Китайки сахарной употребляем в свежем виде.
Кроме яблони, я испытывал в своем саду грушу, сливу, виш­ню, а также ягодники смородину черную, красную, белую, раз­личные сорта крыжовника, малину, землянику, а также черную рябину, иргу и другие.
Среди имеющихся у меня 5 сортов груши Бессемянка и Бере зеленая посажены в стелющейся форме 15 лет назад. Бессемянка в 1951 году дала урожай 86 плодов отличных вкусовых ка­честв. Этот сорт размножаю путем окоренения отводок. Бере зеленая растет слабо и не плодоносит. Лукашевки, посаженные 3 года назад, вступили в плодоношение.

В.Н. Ястребов в своем саду.

Среди слив преобладают сеянцы посева 1940 года. Некото­рые сорта получены от Свердловской и Алтайской опытных станций.

Из вишен лучше всего плодоносят неизвестный сорт под на­званием Витебская и отборные формы Уральской вишни. Плодо­родная Мичурина в условиях моего сада растет в кустово-штамбовой форме, плодоносит удовлетворительно. Плоды прочно прикреплены к плодоножке, созревают в середине сентября. Шпанка плодоносит не ежегодно, но дает хороший урожай. Аморель козловская первоначально была посажена в кустово-штам­бовой форме, достигла 3 метров высоты, но вымерзла по линию снега, я переформировал ее в стелющуюся форму. Все ягодники в моем саду плодоносят обильно. Особое внимание уделяю красной смородине. Голландская красная дает исключительно обильный и ежегодный урожай до 10–12 кг с куста. 10 кустов этого сорта растут как уплотнитель в рядах штамбовых яблонь. Разрастаются очень быстро и обра­зуют мощную крону.

Хорошо развивается также белая смородина, полученная под названием Брюссельской[1]. Плодоношение обильное, ягоды круп­ные, очень привлекательные на вид, сладкие. Красная и белая смородина значительно меньше поражаются болезнями и вреди­телями и отличаются более высокой урожайностью, чем черная (примерно в 2 раза).
Много ягод дают также ирга и облепиха. Я использую ягоды этих культур для консервирования и особенно для изготовления соков и настоек.
За долгие годы работы в саду я испытал многие приемы ухо­да за почвой и растениями. В настоящее время я придерживаюсь несложной агротехники, доступной для каждого приусадебного садовода. Применение ее обеспечивает хорошее развитие и еже­годный урожай большинства выращиваемых мной плодовых и ягодных культур.
Осенью каждого Года при перекопке сада вносится навоз при­мерно по 12–15 кг на каждый квадратный метр.
Весной, как можно раньше, я провожу глубокое рыхление. Оно сохраняет влагу, необходимую в условиях недостаточного полива. Вслед за рыхлением я накладываю мульч на пристволь­ные круги плодовых деревьев и около кустов ягодников в виде тонкого слоя сухого лошадиного навоза с опилом.
Ежегодно весной, до цветения, поливаю ягодники раствором фекалия, разбавляя 1 ведро фекалия 10‒12 ведрами воды. По­сле этого почву под кустами мульчирую сухой землей, если круги не были замульчированы навозом.
Яблони в период цветения поливаю водой по 15–20 ведер на дерево в зависимости от возраста деревьев.
В засушливые годы поливаю также смородину и малину — по 2 ведра воды на куст во время завязывания ягод. Иногда в начале июня, кроме того, подкармливаю раствором куриного по­мета (1 : 10).
Сильной обрезки плодовых Деревьев избегаю. Удаляю лишь усохшие ветви. Большое внимание уделяю летней прищипке. Она регулирует рост ветвей в кроне, исключает необходимость их резки. Незаплывшие раны, нанесенные растениям при обрезке, особенно запоздалой, являются одной из причин подмерзания и гибели плодовых деревьев в садах Урала. Вырезку веток у ягод­ников стремлюсь проводить осенью без повреждений. Однолет­ние побеги малины пригибаю к земле, зимой засыпаю снегом.
Нельзя допускать засоренности сада, зарастания его сорня­ками. Работу в саду начинаю с самой ранней весны: удаляю прошлогодние листья, сухие ветки в кроне плодовых деревьев и ягодных кустарников.
Моя опытная работа последних лет заключается в селек­ционных посевах плодовых культур. В феврале 1951 года я по­сеял в ящики семена яблони— 1050 штук, слив —74, вишни — 50, черешен — 7, орехов — 4, абрикосов — 14 и лимонов — 50. Через несколько дней из комнаты перенес ящики в снег. Ящики с посевами семян лимона держал в подвале.
Я испытал также способ посева косточковых непосредственно в грунт в конце сентября. Уход за сеянцами заключается в пол­ке, рыхлении и поливе.
Выращенные сеянцы высаживаю для воспитания на хорошую, но не очень жирную землю.
Опыты дают положительные результаты.

[1] Вероятно, Версальская белая. Прим. ред.

Фотографии из семейного архива Ястребовых любезно предоставлены Г.В. Короленко директором музея плодового садоводства Среднего Урала им. Д.И. Казанцева.

Множить ряды мичуринцев

О.П. Ленивцева, В.Н. Ястребов

Опубликовано в книге «Уральские сады» под общей редакцией кандидата биологических наук  Х.З. Левитина.

Свердловское книжное издательство, 1953 год. Стр.38–42

Обложка книги 

«Уральские сады»

Первые мичуринские кружки и секции Свердловской области были основаны в 1934 году в г. Нижнем Тагиле, Красноуфимске, Камышлове. В 1935 году в г. Свердловске была основана обла­стная мичуринская секция. 

Мичуринская секция Нижнего Тагила была основана при краеведческом музее. В ее состав вошли научные сотрудники музея, преподаватели биологии, начинающие садоводы-любители. Бессменным руководителем этой секции до 1951 года был садо­вод-опытник Л. Д. Неронов. Основу работы секции составляла широкая пропаганда садоводства через лекции, семинарские заня­тия, экскурсии и выставки. Среди тагильских садоводов выросли опытники-мичуринцы: бригадир-садовод колхоза имени Мичурина, Петрокаменского района, М. В. Татауров, опытник Верхней Салды С. М. Пузей, организатор Висимского мичуринского кружка Мусатов и др.

Митрофан Васильевич Татауров говорил, что впервые на Ура­ле увидел у Л. Д. Неронова крупные яблоки, поверил в северное садоводство и решил в своем колхозе заложить фруктовый сад.

Опытник Л. Д. Неронов на приусадебном участке выращивал саженцы и бесплатно раздавал их школам, садоводам-любителям. Член секции Л. К. Рудый готовил посадочный материал и выса­живал его в скверах и на улицах города. И теперь на улицах Нижнего Тагила можно встретить мощные деревья Сибирки, Китайки, ягодники из сада Рудых.

На окраине Нижнего Тагила при каждом доме палисадники — сады. В них растут яблони, ягодные кустарники как культурные, так и дикорастущие. Встречаются формы дикорастущей красной и черной смородины, имеющей длинные кисти и крупные ягоды. Это результаты работы членов мичуринской секции. Их руками производился посев, отбор сеянцев. Они находили и ценные формы дикорастущих ягодников, бережно переносили их к сво­им домам.

В настоящее время в Нижнем Тагиле имеется более 1000 фруктовых приусадебных садов; садоводство стало массовым.

В городе много коллективных садов. Коллективные сады Ураль­ского вагонзавода, ВЖР и др. насчитывают уже сотня членов.

На смену старым садоводам выросли кадры молодых (В. В. Ко­ротков, Н. Красиков и др.). Индустриальный Тагил становится также и городом садов.

Камышловская мичуринская секция насчитывает около 60 че­ловек. Она выросла на базе достижений старейшего садовода области П. С. Гриднева, 60 лет своей жизни посвятившего работе по садоводству в условиях г. Камышлова.

Большинство членов секции — железнодорожники. Из различ­ных районов Советского Союза они привозили семена, косточки, черенки растений, выращивали сеянцы и получали новые сорта. Например, сад опытника Солдатова имел почти одни сеянцы и стал селекционным садом. Селекционная работа с плодовыми и ягодными культурами по методам И. В. Мичурина стала основ­ной в работе секции. Солдатов, братья Вершинины, Ярощук, Склемин и другие под руководством научного сотрудника Камышловского опорного пункта Свердловской плодово-ягодной опытной станции 3. Г. Сердюковой занимались гибридизацией, посевом семян, отбором и воспитанием сеянцев. В саду В. Д. Вершинина 10 сеянцев стали сейчас мощными, обильно плодоносящими де­ревьями, дающими вкусные плоды.

Камышловские мичуринцы под руководством районной секции ведут работу и по сортоиспытанию. В саду опытника Наумова испытываются сорта яблони, груши, сливы, ягодников, многолетних цветов. Это один из наиболее богатых по сортименту садов горо­да. На песчаной почве в нем выращивается в стелющейся форме ценный неизвестный летний сорт яблони, завезенный с юга. Л. Д. Неронов назвал его «Черноморка».

Из имеющихся в Камышлове приусадебных садов наиболь­ший интерес представляют сады членов мичуринской секции: Д. Вершинина, И. Н. Солдатова, Г. Н. Усова, С. И. Дроздевич, М. А. Емельянова, П. А. Медведева и др.

Каменская мичуринская секция основана в 1943 году Е. Г. Медведевой и Г. П. Стародумовым. С начала работы секция поставила задачу изучать труды И. В. Мичурина и пропаганди­ровать передовой опыт, накопленный плодово-ягодной опытной станцией имени Мичурина и садоводами области. На приусадеб­ных участках развернулась опытная работа по выведению новых сортов, и в сравнительно короткий срок было воспитано немало сеянцев ягодников, вишни, яблони, которые сейчас плодоносят.

Через год после организации секции была проведена первая плодово-ягодная выставка в Каменск-Уральском. Участие в ней приняло всего 5 опытников, выставку посетило 400 человек. С 1949 года выставка проводится уже два раза в год: в авгу­сте — ягодная и цветочная, а в сентябре — плодовая.

На выставке участвуют и колхозы района. Совместная работа мичуринской секции с колхозными садоводами — замечательный почин. Члены секции свои лучшие сорта передали для испытания в колхозы. Садовод колхоза «Новая жизнь» А. К. Кабеев размножил их в колхозном питомнике.
По инициативе Г. П. Стародумова в г. Каменск-Уральском развивается коллективное рабочее садоводство.

Асбестовская мичуринская секция организована по инициативе садовода П. В. Анисимова и П. А. Филиппова в 1943 году. Одновременно был заложен первый в Свердловской области коллективный сад рабочих и служащих на площади 1 га. При саде силами коллектива создан плодово-ягодный питомник.

В саду выращивался в основном крыжовник и крупноплодная земляника.

В результате пропагандистской работы членов секции увели­чилось количество приусадебных садов. Если до 1943 года в го­роде Асбесте насчитывалось всего несколько приусадебных уча­стков, где имелись плодово-ягодные насаждения, то в 1950 году насчитывалось уже более 500 приусадебных садов.

В 1950 году по инициативе мичуринской секции была проведе­на первая городская плодово-ягодная выставка.

Верхне-Салдинский коллектив садоводов проводит работу под руководством опытника С М. Пузей.

Сад С. М. Пузея был первым в г. Верхняя Салда и заложен в 1933 году. Испытав за период работы до 90 крупноплодных сортов яблони и добившись больших урожаев плодов со стлан­цевых деревьев своего сада, он охотно делился опытом работы. По его примеру заложили приусадебные сады П. В. Махаев и др.

Садоводы-опытники Верхней Салды осваивают и совершен­ствуют агротехнику стелющегося садоводства. Даже с молодых деревьев в возрасте 7–8 лет они снимают до 200 кг плодов.

Свердловское общество садоводства среди других мичуринских организаций области занимает центральное место.

Общество садоводства существует с 1933 года. Первоначально была организована мичуринская секция при краеведческом музее. Инициаторами были научный сотрудник плодово-ягодной опытной станции Г. П. Беляев и старейшие садоводы Д. И. Казанцев, Кусов и др.

Фото В.Н. Ястребова. Прим. начало 1950-х гг.

С помощью Свердловской плодово-ягодной опытной станции секция руководила мичуринскими секциями и кружками Нижнего Тагила, Красноуфимска, Невьянска и других городов области. Проводилась пропагандистская и научно-опытная работа.

Члены секции изучали сортовой фонд, обследовали массивы дикорастущих ягодников с целью найти наиболее перспективные дикорастущие формы, как исходные для селекционной работы. Проводилась гибридизация плодовых и ягодных растений, селек­ционные посевы, работа по воспитанию сеянцев, изучению наиболее важных вопросов агротехники.

Свердловская плодово-ягодная опытная станция при участии членов мичуринской секции провела широкое обследование садов Свердловой и Молотовской областей (в старых границах Свердловской области). В результате чего было выявлено свыше 500 ценных плодовых и ягодных растений; они были использова­ны в селекционной работе.

Данные испытания сортов на приусадебных участках членов общества были использованы при разработке стандартного сорти­мента для Свердловской области. В него были включены и 7 но­вых сортов яблони, полученных членами общества от посева семян. Среди них сорта яблони — Боровинка превосходная Зигулева, Крымка Зигулева, вишни — Уральская красавица Лопатышкина.

В 1949 году для широкого испытания в производственных условия выделены вишни Чистякова и Олесова: Чистяковка и Надежда Олесова. Они отличаются урожайностью и хорошими вкусовыми качествами плодов. После испытания должны быть широко размножены для колхозов и совхозов области сеянцы Т. JI. Комлева — Кальвиль красный, Ароматное восковое и сея­нец № 4 — Д. И. Казанцева. Свыше 4000 сеянцев различных плодово-ягодных пород воспитываются членами общества.

На первой плодово-ягодной выставке, проведенной в г. Сверд­ловске в 1936 году, пропагандировался передовой опыт садовод­ства того времени. Свои достижения экспонировали научные учреждения, первые колхозные сады области, школы, садоводы-любители. Работа общества способствовала быстрому росту са­доводства в гор. Свердловске.

Фруктовые и ягодные насаждения были посажены при 34 школах города. Школа № 54, Молотовского района, выращи­вает хорошие фрукты и ягоды.

Член общества садоводов И. А. Носов является инициатором рабочего садоводства в г. Свердловске. При его участии было заложено 40 га коллективных садов на УЗТМ.

В 1945 году решением Свердловского исполкома горсовета мичуринская секция была реорганизована в городское общество садоводства. Это способствовало еще большему росту и укреп­лению коллектива свердловских садоводов. В настоящее время общество садоводства насчитывает 2 тысячи членов. Отделения общества созданы в Молотовоком, Кировском, Ленинском районах города Свердловска. В функции правления городского общества входит руководство районными отделениями, а так­же мичуринскими кружками при коллективных садах и в школах города.

С 1950 года основан плодовый питомник общества, задачей которого является репродукция лучших сортов-сеянцев, выведен­ных членами общества. За период двух последних лет в питомнике общества привито новыми сортами около 4000 дичков.

При содействии общества садоводства изменяется сортимент городских садов. Проводится направленная работа по перепри­вивке различными способами малоценных нестандартных сортов, которыми до сих пор еще изобилуют многие приусадебные участки и коллективные сады города.

Выявить достижения садоводов помогает проведение плодовых и ягодных выставок. За 16 лет проведено 32 выставки. В выставке 1951 года приняло участие 12 коллективных садов и 200 приусадебных, в 1952 — 20 коллективных и 130 приусадебных садов. Коллективный сад «Опытник» принял участие на выставке 1952 года в составе 37 человек. Коллективный сад «Уралец» участвовал в составе 24 человек. Оба сада получили высокую оценку своих экспонатов.

На выставку было представлено более 105 сортов яблони 7 сортов груши и других. Среди них было много новых сортов и местных сеянцев, выведенных садоводами города. Выставки посетило свыше 37000 человек.

Большое значение в выявлении местного опыта и в объединении садоводов имели экскурсии в опытные учреждения и приусадебные сады передовиков садоводства. Таких экскурсий было около 1000.

Ежегодно зимой общество садоводов проводит агротехучебу. Для членов общества и коллективных садов читают лекции спе­циалисты Областной плодово-ягодной опытной станции, преподаватели университета, опытные члены общества.

Глубокое изучение наследия великого преобразователя природы И. В. Мичурина и достижений его последователей, широкий обмен опытом, кропотливая работа по улучшению сортимента существующих садов, выведению новых сортов и их размноже­нию, внедрение передовой агротехники — залог новых успехов в развитии садоводства родного края.